— Что, черт возьми, они делают? — Бен озадаченно покачал головой.
— Не знаю, но приятного ждать не стоит.
Толпа с криками подалась к площадке. Возбуждение нарастало. В воздухе запахло местью.
На протяжении следующего получаса разгоряченные зрители стали свидетелями некоей таинственной, если не сказать жутковато-непонятной, активности. Сначала подъехал грузовик с кирпичами. Потом к сцене подкатила машина скорой помощи.
Ясно. Теперь я все понял. Финча выведут на возвышение. Расстрельная команда готова. Пли! — старик падает. Тело загружают в машину скорой помощи. Спектакль окончен, господа. Смотреть больше нечего.
Но они спланировали кое-что похуже.
Мисс Бертолли ловко поднялась по ступенькам, подошла к столу. Словно в ожидании скорых похорон, она была во всем черном. Еще один член Совещания, в котором я узнал Кроутера-старшего, подал ей подключенный к усилителю микрофон.
Толпа мгновенно смолкла, едва женщина начала говорить.
— Послушайте меня, пожалуйста… будьте добры, минуточку внимания. Спасибо. Сегодня черный день для Салливана. Но самое мрачное впереди. Сегодня мы должны осуществить акт, который навеки запечатлится в нашей памяти. Потому что мы не можем допустить повторения преступления, совершенного Чарльзом Финчем. Если подобное случится еще раз, если чужаки будут допущены в наш город, единственное в округе безопасное место, это станет концом для всех нас. Мы не можем позволить себе такое. Никто из нас не хочет смерти наших жен, мужей или детей. Пусть же все знают: Финч признан виновным в том, что подверг опасности заражения город Салливан. Чужаки могли быть инфицированы; существовал риск того, что они заразят и нас. К счастью, эти люди не сходили с яхты, поэтому вероятность проявления болезни невелика. На заседании Совещания с присутствием судьи Абрахамса принято решение, что наказание за это ужасное преступление против всего сообщества должно быть самым жестоким из имеющихся в нашем распоряжении. Смерть. — Она сделала паузу и обвела собравшихся холодным взглядом, возможно, отыскивая признаки несогласия. Таковые отсутствовали. Люди согласно кивали. Какой-то мужчина крикнул: «Правильно!»
— Однако, — продолжила мисс Бертолли, и ее усиленный динамиком голос эхом загремел между домами, — нам представляется, что казнь для Финча — наказание недостаточное. Если он умрет сейчас, то фактически избежит мук совести, которых заслуживает своим деянием.
Мы с Беном переглянулись. О чем это она говорит? Уж не рехнулась ли бывшая адвокатесса?
