Он откинул полу плаща и тревожно закусил губу. За время его отсутствия кожа эльфийки как-то неприятно посерела. Некромант резким движением руки скинул накидку и приложил ухо к ее груди. Сердце не билось.
Ильм устало присел на холодную землю и обхватил голову руками. Прав Санти, что-то раскис он. Душевная слабость какая-то появилась, неуместная тяга к сопереживанию. И время выбрал для этого самое неподходящее. Так не пойдет.
Ильм встал на колени и с размаху окунул голову в ледяную воду.
Холод мгновенно пробрал его до самых пяток. Он вскочил, отфыркиваясь, и стряхивая воду с волос и лица. Как мало порой оказывается надо, чтобы обрести ясную голову… Просто не надо пытаться усложнить жизнь. Санти обиделся? Это его право. Эльфийка умерла? Такова судьба. Он же пойдет дальше и будет играть по правилам, которые ему навязывает этот мир.
Некромант вытащил меч и быстро начертил концом клинка прямо на земле две руны огня. Слева и справа от трупа. Обтер сталь о потерянный теперь для него плащ и, не оборачиваясь, пошел прочь.
На это место он больше никогда постарается не приходить…
Удалившись на значительное расстояние Ильм отрывисто прошептал заклинание — ключ. За его спиной к серому осеннему небу с воем поднялись высокие языки пламени. Через некоторое время в спину ударила догнавшая его волна жара. Все… Еще один земной путь пройден до конца. Еще одна жизнь оборвалась… Две руны это наверняка. На месте погребального костра останется лишь спекшаяся от жара земля и серый пепел. Пепел развеется по ветру. Изуродованную землю скоро прикроет снег. Лишь только трава и цветы на этом месте не будут расти еще много лет.
***
Резиденция ордена Единого располагалась в центре Турова и представляла собой самый настоящий замок. Почти со всеми полагающимися уважающему себя замку атрибутами. Для полноты образа не хватало лишь глубокого рва и мощного подвесного моста. Впрочем, это совершенно не мешало штандартам с дланью Единого гордо развеваться на ветру над высокими башнями.
Обширная площадь с лобным местом перед главными воротами крепости пустовала. Горожане, как состоятельные, так и малоимущие, старались обходить стороной аккуратно уложенные камни брусчатки и высокий каменный столб обвитый ржавыми цепями. Не знало это место ни шумных ярмарок, ни праздно шатающихся гуляк. Общую унылую картину немного оживляли лишь стоящие в карауле орденские латники, да дежурный проповедник, зычным голосом вещающий с деревянного помоста вечные истины светлого писания. Собравшиеся его послушать люди стояли со столь низко опущенными в знак послушания головами, что издалека могло показаться, что они и вовсе стоят без голов.
