Не забываются аккуратно разложенные на покрытых бурыми потеками железных подносах топоры и топорики, тесаки и крохотные ножички, кривые пилы, иглы, шипы и клещи. И поверх всего этого истошные крики истязаемых и крепкий запах нечистот и крови…
Кафедра прикладной некромантии славилась тщательным подходом к подготовке специалистов. Для достижения желаемого результата методы использовали самые разные. Будущие некроманты за время обучения пробовали себя в таких неприглядных качествах, что знай, они заранее на какие прелести жизни их обрекут мудрые наставники, многие бы с легким сердцем прошли мимо потемневших от времени входных дверей магической школы. Под тщательным присмотром инспекторов студенты помогали божедомам по утрам освобождать улицы от накопившихся за ночь мертвецов, вместе с каторжанами, барахтаясь в тухлой воде, чистили от скопившейся грязи городские рвы, рыли могилы на кладбищах, прислуживали на городских бойнях, в анатомическом театре… Так же требовалось обязательное присутствие на всех публичных казнях. Однако, самым трудным было другое. Самым тяжелым испытанием для всех было посещение четыре раза в неделю, на долгие четыре часа каждый день пыточного чертога. Сие мрачное заведение без работы не простаивало никогда. Кто сказал, что некромантия черное искусство? Нет, господа, чернее пыток нет ничего… Сокурсники Ильма выживали, как могли. Кто-то с завидно регулярностью падал в обморок, набивая синяки и шишки об нехитрые предметы тюремного обихода, кто-то пристрастился жевать дурную травку, тайком прикупаемую у ночных торговцев, кто-то просто напивался в свободное время. Были и те, кто не выдержав чужой боли и страданий, просто уходили, наплевав на с огромным трудом сданные сложнейшие вступительные экзамены и маячившую в перспективе карьеру костяного мастера. И так все шесть лет. С отработкой всех пропусков в двойном размере.
Нельзя сказать, что преподаватели желали развить в своих учениках садистские наклонности, или довести до сумасшествия. Просто они весьма резонно считали, что человек, решивший повелевать миром мертвых, должен пройти через все. Ильм прошел. Прошел, сжимая зубы, как и многие рядом с ним. Прошел, считая все новые и новые седые волосы и борясь с неотрывно идущими за спиной ночными кошмарами…
— Эй, мастер, ты чего, а? — Мартин осторожно подергал его за край плаща, — чего замер то?
Ильм стряхнул с себя неприятное оцепенение и нахмурился.
— Руку говоришь меж шестерен…
