Ильм терпеливо ждал, вытянувшись, как и все, во фрунт. Нюхал ржавчину пополам с капустой и старался не чихнуть.
Наконец смотрины закончились и комиссия, даже не обернувшись в сторону новоиспеченного командира, важно продолжила свой путь. Ильм проводил взглядом стальные спины эскорта и, как только они скрылись в темноте, с удовольствием стянул железо с головы. Вдохнул полной грудью свежий, прохладный воздух и мысленно пожелал честной компании приятного путешествия. В доки. Ибо после Восточной башни следующий большой наряд стоял именно там. Значит впереди у них трущобы, трущобы и еще раз трущобы. С подобающими ароматами, своей ночной жизнью и изобилием темных личностей.
Капрал подождал еще немного и резко взмахнул рукой. Монолитный строй сразу же распался на отдельных живых людей.
Ильм подошел к нему и протянул больше не нужный шлем.
— Видал, как сегодня все благостно прошло? — старший солдат расплылся в широкой улыбке, отчего на щеках его появились маленькие ямочки, не очень вязавшиеся с обликом сурового воина, — не орали, ножками не топали, слюной не брызгали…Похоже, ты своим докладом их очаровал. Растопил, понимаешь, того, суровые сердца.
— Что-то не так? — осторожно поинтересовался Ильм, — вроде все сказал буква к букве.
— Да ты бы себя со стороны послушал! Ты ж из-за забрала так проскрипел, что у них лысины вспотели. Теперь мои сержанты только в этом шлеме представляться будут, зуб даю… Завтра точно выпью после смены. Такое дело обмыть надобно. Эх…
Ильм взмахом ладони прервал монолог.
— Ты где эту помойку взял?
— Не понял.
— Шлем, говорю, из каких закромов выудил?
— А, вон оно что, — капрал с чувством почесал нос, — так он у нас то тут лежит, то там. А что?
— Почему капустой воняет?
— Так кто-то его в бочку закинул. В бочке квашеная капуста была. Дней пять, как ее съели, а бочку интенданты никак не заберут. Не обессудь, мастер, если что не так. Нам в таком ходить не по рангу в мирное время. Такой горшок для благородных. Выкинуть жалко. Вот и кочует он у нас как перелетная птица.
— Ладно, — Ильм стянул себя перевязь с мечом, — гостей больше не ждем, командуй ворота закрывать. Потом и поближе к теплу не грех переместиться. Кстати, звать то тебя как?
— Мартином кличут.
— Кличут?
— Стало быть, зовут, — капрал приосанился, — у нас все по мужской линии Мартины. И отец мой, и дед, и прадед. Эй, там на площадке! Опускай решетку!
Где-то над головой торопливо простучали подкованными подошвами сапоги, скрипнула дверь. Сразу после этого за толстыми каменными стенами заскрипели, застучали огромные зубчатые колеса. Ильму даже на миг показалось, что башня зажила какой — то тайной, недоступной пониманию жизнью.
