– Дожить бы нам до утра, – обронил я, предчувствуя дальнейшее развитие событий. То, что они теперь не отстанут, я не сомневался. А ведь солнце на закате..И костра разжечь не с чего. Ситуация.
***
Вот и все…Распростертое тело, так неудобно лежащее на ступеньках с ножом, воткнутым подмышку. Лезвие было достаточно длинное, чтобы достать до сердца. Андрею не в первый раз приходилось убивать человека, вернее нелюдь, как определил он незнакомца. Сколько их было на его счету? Он никогда над этим не задумывался, не считал, и не помнил их лиц. Сколько поселений прошли, столько трупов. Помнил он только первого.
Было ему лет 15 или 16, когда отец впервые взял его на зачистку территории. И хоть Андрей уже неплохо рубил ветки шашкой, неплохо стрелял из лука. Но все оказалось не так, как он себе это представлял. Мутант не ветка, и ни в какую не хотел умирать. Наоборот, он пытался убить Андрея. И лишь когда шашка младшего Сивуча вошла мутанту в мягкое брюхо, Андрей запомнил и тот стекленеющий взгляд, полный боли и ненависти, и то с какой легкостью вошла сталь в теплое, живое тело. Переболев одну ночь, он больше никогда не смотрел тому, кого убивал, в глаза, никогда не останавливался на полпути добивая врага, не обращал внимание на то, кто перед ним: женщина, старик, ребенок…Это все были нелюди. А значит, места им не было на этой земле. Сейчас же Андрей был в смятении. Наверное, от того, что не планировал убивать. Ему нужно было допросить незнакомца. Взять в плен, и допросить. Вызнать о месторасположении лагеря врага. Чтоб тот указал, довел полковника до их гнезда. А оно вон как вышло. Напрасная, бессмысленная смерть. И несуразно лежащий труп на лестнице.
Обыскав убитого, Сивуч ничего интересного не нашел, кроме металлической трубки непонятного назначения. Свистулька, что ли? И лишь когда обнаружил на поясе деревянную коробочку с маленькими стрелами заботливо покоящимися наконечниками в тряпочке, он все понял. Стрела идеально входила в трубку. Аккуратно взяв стрелу за оперение, он ткнул наконечником в руку покойника. И увидел, как чернеет кожа в месте укола. Страшное оружие. Надо бы осторожнее с ним, подумал Андрей. Потоптался немного перед трупом и вернулся к своему занятию.
Опраксин оказался неподъемный. Как же много в человеке этого самого…Жалости или сострадания к покойному Сивуч не испытывал, даже несмотря на то, что тот погиб возможно из за Андрея, защищая своего командира. Но в то, что Опраксин вступился из добрых побуждений или чувства долга перед командиром, Андрей не верил. Прапорщик просто понимал, что без командира его самого кончат. Не любили его, еще мягко сказано…Ненавидели многие. Что и произошло. Вот, черт! Андрей споткнулся на лестнице, пятясь задом, и упал, роняя тело Опраксина. Прапорщик гулко стукнулся головой по щербатой бетонной ступеньке. Ерш твою медь! Сам полковник больно стукнулся копчиком.
