– Парень, только одним способом можно все провернуть, – сказал Илайас, словно бы в ответ на невысказанные слова Перрина. – Иного не вижу. Очень слабый шанс. Надо было улучить момент и дать тому малому по голове, а потом прорываться.
– Знаю, – прорычал Перрин. За время многочасового спора эта мысль не раз приходила ему в голову. Могло получиться, ведь на их стороне были Аша’ман, Айз Седай и Хранительницы Мудрости. Но он видел битву, где действовала Единая Сила, когда людей в мгновение ока разрывало на кровавые ошметки, когда сама земля взрывалась огнем. Абила превратилась бы в бойню. Видеть такое ему не хотелось, раз уж в его силах было избежать сражения.
– И каков, по-твоему, этот самый Пророк? – спросил Илайас.
Перрин с трудом выбросил из головы мысли о Колодцах Дюмай, об Абиле, похожей на поле битвы у Колодцев Дюмай, и лишь тогда сумел вникнуть в вопрос Илайаса. Ох, и как же он собирается совершить невозможное?
– Мне плевать, каков он из себя. – Одно можно сказать наверняка: хлопот с Масимой не оберешься.
Перрин раздраженно почесал бороду. Надо бы ее подрезать. Вернее, чтобы кто-нибудь подровнял ее. Возьми он в руки ножницы, Фэйли наверняка их отберет и вручит тому же Ламгвину. По-прежнему казалось невероятным, что этот громила со шрамом на лице и сбитыми кулаками может иметь навыки камердинера. О Свет! Камердинер! Перрин потихоньку выстраивал свои отношения с Фэйли, приноравливаясь к ее странным салдэйским обычаям, но чем больше он к ним подлаживался, тем чаще она умудрялась устраивать дела по своему усмотрению. Женщины, конечно, всегда так поступают, но порой ему казалось, что он сменил шило на мыло или один смерч на другой. Наверное, стоит как-нибудь властно прикрикнуть – ей это вроде как нравится. Неужели мужчине нельзя самому взять ножницы и позаботиться о своей бороде? Впрочем, он сомневался, что у него что-то получится. Трудно прикрикнуть на Фэйли, когда она начинает кричать первой. Ну что вообще за глупые мысли...
Перрин наблюдал, как к лошадям идут остальные, – так рассматривают инструменты перед началом сложной работы. Он опасался, что Масима превратит предстоящую поездку в ту еще работку, а у его инструментов отыщется не одна трещинка или другой изъян.
Подле него остановились Сеонид и Масури, прикрывшие лица капюшонами. К слабому аромату их духов примешивался острый как бритва запах – запах сдерживаемого страха. Будь у Масимы возможность, он убил бы их на месте. А охранники и сейчас могли убить, опознай они Айз Седай. Наверняка среди них найдутся такие, кто встречал Айз Седай. Масури была выше почти на ладонь, но Перрин без труда мог глядеть поверх их голов. Сестры, невзирая на присутствие Илайаса, обменялись взглядами из-под капюшонов; потом Масури тихо заговорила:
