(10) „Но не имеет значения, чье это будет молоко, — ведь именно так говорят, — пока дитя кормится и живет“. (11) Почему же тот, кто это говорит, — если уж столь мало внятно ему природное чувство, — не думает, что не имеет также значения и то, в чьем теле и благодаря чьей крови человек был зачат и обрел жизнь? (12) Разве оттого, что [эта жидкость] побелела из-за [воздействия] воздуха и тепла, она не является той же кровью, находящейся ныне в грудях, что прежде была в утробе? (13) Разве не проявляется изобретательность природы и в том, что, после того как эта кровь-созидательница в недрах сформировала все тело человека, когда приближается уже время родов, [она] поднимается в верхние части тела и оказывает поддержку при первой встрече с жизнью и светом, предлагает новорожденному знакомое и привычное пропитание? [111] (14) Вот почему не напрасно полагали, что, подобно тому как сила и природа семени способны образовать сродство души и тела, точно так же имеют эту способность природные особенности и свойства молока. (15) Замечено, кстати, что все это относится не только к людям, но и к животным. Ведь если козлята питаются овечьим молоком или ягнята — козьим, [то, как] известно, у одних шерсть становится более жесткой, а у других волоски делаются более мягкими. (16) Также и у деревьев и плодовых растений сила и могущество природных свойств гораздо больше зависят от ухудшения или улучшения [качества] земель и вод, которые их питают, чем от самого семени, брошенного [в землю]. Ведь часто можно видеть прекрасное цветущее дерево, которое погибает, будучи пересажено в более засушливое место. (17) Что за ужасная идея — портить благородство только что рожденного человека, его тело и душу, изначально наделенную благими свойствами, неуместным и вредным кормлением чужим молоком? В особенности же, если та, кого вы используете для вскармливания молоком, — рабыня или рабского происхождения, или, как часто бывает, родом чужестранка или из варваров, нечестна, уродлива, бесстыдна, если она выпивает. Ведь по большей части [кормилицей] без разбора берут ту, у которой в это время есть молоко. (18) Итак, позволим ли мы, чтобы этот наш младенец подвергался опасному соприкосновению и воспринял в свое тело и душу дыхание худшей в сравнении с ним души и тела? (19) Именно по этой причине, клянусь Геркулесом, что нас часто удивляет, некоторые дети честных женщин ничуть не походят на своих родителей ни телом, ни душой. (20) Таким образом, наш Марон поступает тонко и искусно, поскольку, следуя знаменитым стихам Гомера:
