– Два-два, – объявил Герасим, ненадолго отрываясь от графина. – Ловкие, черти, чуть один не проскочил…
– Герасим, – выдохнул Чеботарев и спрятал игломет в кобуру. – Положи Оскара на кроватку, а то у меня ноги что-то подгибаются…
Золотых как-то говорил Чеботареву, что командовать операцией куда труднее, чем просто быть одним из тех, кто вяжет намеченного объекта. Даже сознавая, что в следующую секунду тебя могут вырубить вместе с этим самым объектом, как только что Богдана По или здоровяка Бардтинова.
С некоторых пор Чеботарев ощутил истинность этих слов на собственной шкуре.
Ответственность. Одна из немногих вещей на свете, которую невозможно взвесить, но о которой все знают, что она очень тяжела.
Чеботарев поднял рацию и переключился на командный канал.
– Семеныч? Это Чеботарев. Взяли обоих. Без «фитилей», но По и Бардтинова выключили, причем Бардтинова свои же… Но в общем, на четыре с плюсом… Есть не тянуть. Выезжаем.
– Грузи их, ребята! – скомандовал он своим оперативникам. – Наших потом подберем.
* * *
В который раз Макс поглядел на чуть смазанный снимок: на бегу не очень удобно фотографировать. Узкий, словно каньон, двор, светлое пятно арки, и на его фоне – два силуэта. Снимал Макс с пояса, поэтому силуэты видны с непривычно низкой точки и кажутся очень высокими. Один – так вообще оглоблей кажется. Действительно высокий! Судя по очертаниям – дог. Второй похож на терьера или ризена, но на терьера больше. М-да, надо же, единственный снимок, и тот на фоне света, ни хрена не разглядишь.
Макс с сожалением вздохнул. Плотно его эти ребята в оборот взяли. И, главное, совершенно не пытались действовать скрытно, втихую. Прямо по центральной улице за ним бегали. Черт, может они все же сибиряки? У себя дома никто не прячется, зачем, скажите на милость, прятаться у себя дома?
Неужели он ошибся? По его расчетам, эти двое были агентами Балтии, и именно их поджидал на лавочке ныне покойный Карл Логан.
Конечно, никто не смог бы предвидеть события за двадцать лет. Как говорил пойнтер-связной, никто не сможет поручиться даже за нынешнее мгновение. И в том, что Логан окопался в Алзамае именно из-за маяка, тоже нельзя быть абсолютно уверенным. Не боялся же он, в конце концов, носить на пальце именной перстень Университета Хельсинки, хотя имя на Эдуарда Эрлихмана все же сменил. Интересно, как далеко он зашел в своих изысканиях? Если, конечно, разрабатывал именно эту тему. И вообще, видел ли он маяк? Координаты он, похоже, знал.
