Рихард лихорадочно соображал – что делать. Вмешиваться – нельзя, полицейские его просто так не отпустят, а значит задание провалено. Но и оставить все, как есть, казалось подлостью. Он, конечно, агент, и все такое прочее. Но этому городку еще только предстоит выдержать то, что некоторое время назад пережила Европа, особенно Берлин.
Смерть за смертью.
Но к счастью, один из медиков оказался на редкость глазастым. Рихард заметил, как он вдруг замер, потом присел на лавочку рядом с трупом, заглядывая ему за шиворот. Потом отшатнулся, и что-то негромко сказал коллеге. Тут же прибежал располневший овчар начальственного вида, и медики наперебой стали ему что-то доказывать, то и дело тыча пальцами в сторону лавочки. Потом в руках медиков возник контейнер для образцов, и Рихард понял, что ничего плохого уже не случится. Все, что могло случиться плохого – уже случилось. Связной этой недели мертв, а его убийца ускользнул.
Рихард еще некоторое время понаблюдал за манипуляциями полиции, и ровным шагом направился к месту, где ожидал его Цицаркин.
Встретились они спустя четверть часа.
– Ну? – поинтересовался Цицаркин тихо.
– Труп, – отрапортовал Рихард. – Голодный кара-шакун за шиворотом.
Цицаркин поморщился:
– Господи, а это ты как выяснил? Полицейские, что ли, рассказали?
– Полицейские чуть сами на него не нарвались, – беспечно сообщил Рихард. – Я, вообще-то, много занимался ядовитыми инсектоидами. В свое время.
– Блин, чем ты только не занимался, – пробурчал Цицаркин. – Ладно, поехали…
К счастью, очереди у касс не оказалось. В этих неразбалованных рафинированной европейской цивилизацией краях все еще существовали очереди.
Еще через четверть часа они тряслись в полупустом биобусе «Алзамай-Шумилово». Биобус поскрипывал и натужно гудел. Цицаркин и Рихард устроились особняком, на заднем сидении, в пыли и духоте.
– Ты успел его рассмотреть? – спросил Цицаркин, задумчиво уставившись в окно.
Рихард сначала решил, что напарник спрашивает о мертвом связном, но потом понял, что мысли Цицаркина последние минуты, конечно же, занимал только удравший афган.
– Толком – нет, – покачал головой Рихард. Получилось это у него очень смешно: головой Рихард качал из стороны в сторону, но прыгающий по кочкам биобус подбрасывал его вверх-вниз, и оттого казалось, что голова нескладного долговязого дога болтается, словно пестик в колоколе, без всякой системы, сама по себе.
– Sarvipiru! – выругался Цицаркин по-балтийски. – Зачем ему понадобилось убивать связного? Мог в конце концов просто оглушить, увезти…
