— Что здесь происходит, какого дьявола? — проорал он, продираясь вперед.
Пробравшись наконец сквозь толпу пиратов, он тоже замер на месте — его, как и всех остальных, ошеломил элегантный, исполненный достоинства вид стоявшего перед ним человека. Сначала его глазки лице удивленно замигали, а потом сузились — как у кошки. Оправившись после потрясения, он вдруг воскликнул:
— Провалиться мне в преисподнюю, если это не Чарли Великолепный!
Выражая свое крайнее изумление, он грязно выругался.
Де Берни шагнул ему навстречу. Сняв одну руку с пистолета, он протянул ее пирату.
— Какая приятная встреча, дружище! Стоит о вас только подумать — и вы уже тут как тут. Но на сей раз вы как нельзя кстати. Я искал вас. Держал вот курс на Гваделупу — думал нанять там корабль, людей и прямиком к вам. А вы, надо же, Том, как гром среди ясного неба — сами свалились ко мне на палубу.
Прищурившись и слегка согнувшись, точно готовясь к прыжку, предводитель пиратов сделал вид, будто не заметил протянутой ему руки.
— Брось юлить, Чарли! Ты известный хитрюга.
Уроженец берегов Луна, покинувший их после призыва во флот, Лич был резок и подозрителен, как всякий обитатель северных областей Англии.
— Ты же спелся с Морганом. Стал его верным псом и бросил «Береговое братство». Вы оба сдрейфили и предали наше общее дело.
Де Берни весело рассмеялся — как будто услышал несусветную чушь.
— Конечно, ведь у меня был выбор, — насмешливо сказал он, — просто позавидуешь: Морган или виселица. И раз уж я выбрал Моргана, пришлось плясать под его дудку. Но ты ошибаешься, если думаешь, что я его верный пес. Как только выпал случай, я тут же бросил его, не простившись, чтоб присоединиться к тебе. И вот я здесь.
— Присоединиться ко мне? Значит, говоришь, хотел присоединиться? Как же, поверил я тебе, ведь твоей верности грош цена!
— Мы всегда верны тем, кто нам нужен. А ты мне нужен, слово чести. К тому же я явился не с пустыми руками. Ты единственный из капитанов, кому храбрости не занимать, да и людей у тебя достаточно, а это как раз то, что мне нужно. Я принес тебе добрую весть, Том. Добычу, да такую, о которой ты мог грезить разве только во сне. Кое-что получше дырявых торговых посудин вроде этой, где, кроме паршивой кожи да гнилого леса из Кампече, ничего нет; решишь возиться со всем этим добром — французские купчишки с Гваделупы и Санта-Круса облапошат тебя за здорово живешь.
Лич шагнул вперед, держа шпагу, словно хлыст, обеими руками.
