– Включи немедленно телевизор, радио, что у вас там. Передают правительственное сообщение! – Старушка взвинчена почти до предела, не иначе, вчера переутомилась на радостях.
– Позовите Таню, – говорю я, стараясь сдерживаться. Все-таки моя почти бывшая свекровь – нормальный разумный человек, пусть объяснит, что происходит, раз уж я все равно проснулась.
Таня спокойно-траурно, будто и не семь утра:
– Да, там сообщение, нас тоже разбудили, а только что мы и сами видели: Янаев стал Президентом, а Горбачев болен, наверное, арестован.
– И что все это значит? – говорю я тупо. Все-таки нельзя мне так резко просыпаться, и вообще политика – не моя сильная сторона, и если я поняла правильно, то такого не может быть, а значит, пусть лучше объяснят.
И Таня мне объясняет:
– Ну что-что, это значит, что в стране военный переворот.
– Подождите, но Янаев, по-моему, какой-то приличный человек.
– Ты сошла с ума, ты вспомни, он из этих, из гадов. Сойдешь тут с ума. Ворочаю мозгами, смутно что-то вспоминаю...
– Но это же не может быть всерьез... Это ж не надолго.
– Да нет, деточка, боюсь, это теперь навсегда, – печально говорит Таня, и тут до меня наконец доходит смысл происходящего, и я мгновенно зверею и истерично ору в трубку:
– Вот, дождались, надо было ехать отсюда, пока можно было, а теперь сдохнем все!
И Таня, в обыденной жизни – ангел спокойствия, визжит мне в ответ:
– Ну и ехала бы, а что теперь орать!
И на этой трогательной ноте мы прощаемся.
Да, конечно, ехала бы... Куда я одна поеду с ребенком, мне тут бы прожить. Все друзья потихоньку уезжают, кто в Америку, кто в Германию, но все – по науке. В аспирантуру, в университет. Они молодые, в том смысле, что бездетные. А моему Костьке три с половиной года, куда я с ним поеду? И потом – я только-только наконец устроилась работать как человек. Переводчиком с английского. И больше в науку – ни ногой, хватит с меня. Бывший муж Дима, подающий большие, как говорят, надежды молодой физик, никуда ехать не хочет, говорит, у него еще потенциал не раскрылся. Хотя у Тани полно друзей-диссидентов в Америке, не дали бы пропасть потенциалу. Если бы Димка поехал, он бы нас взял с собой, мы это обсуждали. Несмотря на развод, мы все равно теперь живем наполовину вместе, и не только из-за ребенка. Странные отношения – вроде каждый сам по себе, у каждого своя отдельно-параллельная жизнь, но эти параллельные прямые почему-то все время пытаются пересечься. И одна из точек пересечения – моя квартира.
