Тайна острова Буяна | страница 27



Милиционеры и Никитишна направились к её дому. Александр Михайлович оглянулся и поманил нас.

— И вы идите. Нам надо ещё кое о чем вас порасспросить.

Мы двинулись следом. Ванька и Фантик переглядывались — и взволнованно, и восторженно. Еще бы! В том, что псих, напавший на нас, и был таинственным фальшивомонетчиком, и при том чокнутым собирателем красивых камушков, у нас сомнений не было. Да, история закручивалась таким штопором, что дух захватывало!

Многие дома в деревне были брошены и заколочены — как, впрочем, во многих деревнях нашей области. Всего в деревне было, наверно, домов пятьдесят, но обитаемых среди них — не больше пятнадцати. Но это ещё ничего! Дальше, к северу, на реках и на островах, можно встретить вообще мертвые деревни, где не осталось ни одного жителя или где несколько стариков доживают свой век. Такие деревни обычно давно отключены от электричества, и без лодки от них вообще не доберешься до населенных мест. Туристы иногда пользуются ими для ночлега, вот и все.

Никитишна провела нас на свой двор, отворила дверь, мы поднялись на летнюю верандочку. Застекленная верандочка была забита всякой всячиной: стол, диван, а на столе, на диване и на полу стояли неисчислимые банки с домашними соленьями, под столом был рассыпан на газетке лук для просушки, а на другой газетке, в углу, высились две кучи не до конца перебранной моркови. Куча побольше — крепкая и хорошая, кучка поменьше — всякая мелочь или подпорченная.

— Ладно, Никитишна, спевай всю правду, — сказал Алексей Михайлович. Сколько всего уплатил тебе за камушки этот проходимец?

Никитишна потупилась, потом нехотя буркнула:

— Четыреста рублёв.

— Основательно! — усмехнулся Александр Михайлович. — И тебя не смутило, что он такие деньжищи тебе отваливает? Больше твоей пенсии, небось?

— Ну, малость побольше, — призналась Никитишна. — Я давно таких денег в руках не держала.

— Ладно, сдавай свою валюту, — сказал Александр Михайлович.

— Чего-чего? — переспросила Никитишна.

— Фальшивые купюры эти сдавай, говорю, на экспертизу.

— А вы мне расписку дадите? — встревожено спросила Никитишна. — А то вдруг они настоящие, а тут возьмут и сгинут…

— Не волнуйся, оформим документы как положено. Доставай, где они у тебя.

Старуха вздохнула и удалилась в глубь дома. Через некоторое время она вернулась, осторожно неся в вытянутой руке три бумажки, развернутые веером — за самый уголок, будто боялась обжечься о них.

— Вот…

— Эх, местечко бы на столе расчистить… — вздохнул Александр Михайлович, доставая из своего планшета шариковую ручку и листы бумаги с «шапками» бланков и с печатями.