Вот такие дела, чтобы вы знали — или вспомнили, если вы читали предыдущие повести, где я уже об этом рассказывал.
Но вернемся к нашему плаванию.
— Аленький цветочек вообще был единственным на всей земле, и все-таки его сорвали, — сказала Фантик.
— Ага, и чем это кончилось? — насмешливо возразил Ванька. — Вон какие ужасы произошли!
— Никакие не ужасы! — заспорила Фантик. — Ведь, в результате всего, чудовище превратилось в прекрасного принца!
— Да о чем спорить? — сказал я. — Мы уже давно миновали это место!
— Ой, смотрите, ещё одна заводь с белыми лилиями! — воскликнула Фантик.
Я не выдержал.
— Вертай к заводи! — сказал я Ваньке.
— Ты что?! — Ванька, похоже, расстроился. — Неужели ты?..
— Раз ещё одна заводь — значит, это судьба! — сказал я. — Пусть Фантик побудет русалкой. Русалка и викинг в одной лодке — это вообще умереть… Только смотри, — предостерег я Фантика. — Сама за цветком не тянись. Надо сорвать его аккуратно, чтобы не раскачать лодку, так что предоставь это дело мне.
Разом просиявшая Фантик кивнула в знак согласия.
Мы вошли в заводь, остановились посреди цветов, и я, осторожно наклонившись, потянулся к ближайшему. Опустил руку под воду, нащупал его стебель. Вода была довольно холодной — градусов четырнадцать-пятнадцать, но не такой холодной, как ей положено быть в конце октября. Я подумал, что к вечеру можно будет и искупаться — особенно если на острове Буяне найдется тихая бухточка, их тех, которые солнце так хорошо прогревает за день.
Стебель оказался довольно мясистым и упругим, а я боялся дергать, чтобы не накренить лодку слишком сильно. Хоть она и обладала потрясающей устойчивостью — спасибо всем, кто на помог её наладить — но все-таки она была нагружена довольно основательно, а на воде рисковать никогда не стоит. Уж этот отцовский урок я заучил как надо! Слишком много печальных примеров успели мы повидать!
Стебель почти поддался, когда я ощутил между пальцами что-то тошнотворно склизкое. Я выдернул руку из воды — цветок оторвался как миленький и остался у меня в руке вместе с куском стебля — поглядел на пальцы и от ужаса и отвращения заорал так, как не орал, наверно, никогда в жизни!
Глава третья. Под прицелом
Ванька и Фантик чуть из лодки не вывалились от испуга, когда я, не обращая ни на что внимания и не думая о том, что мы можем перевернуться, запрыгал с дикими воплями. Мне в палец впиячилась (именно впиячилась, другого слова не подберешь) пиявка, пристроившаяся на стебле лилии. Она вцепилась в меня так, что оторвать её я не мог, и к тому же её тельце, похожее на узкий черный мешочек с какой-то гадостью, проскальзывало у меня между пальцев, и ухватить её у меня никак не получалось. А ощущение от этой твари, болтающейся на пальце было, говорю, самое мерзопакостное. Да ещё и учтите, насколько неожиданно все это произошло.
