Разве это не чудесно? Разве это не возвысит Англию над всеми прочими странами обитаемого мира?
Ди замолчал, задыхаясь и обливаясь потом. Елизавета смотрела на него молча — холодная, недосягаемая. Ее лицо лежало на воротнике-«рафф» как на блюде. Сейчас она выглядела не оживленной, всегда готовой засмеяться или ввернуть сильное словцо молодой женщиной, кумиром всех английских моряков и солдат, их Прекрасной Дамой, — нет, она была похожа на изображение, на видение. Ди вдруг почудилось, что королева — всего лишь вышивка на гобелене, плоская фигура, которая никогда не заговорит, которая не умеет ни дышать, ни чувствовать.
Елизавета знала, что умеет производить такое впечатление. Она приберегала этот свой облик для разного рода шарлатанов, а также надоедливых послов, которые приставали к ней с проблемами ее предполагаемого замужества (а позднее будут надоедать ей с пиратами, которые якобы разграбили и пустили ко дну испанские галеоны, — какая чушь! разве английские моряки занимаются разбоем?!).
— Какая интересная идея, — сухо выговорили неживые губы ее величества. — Ступайте, друг мой, к лорду-казначею. Он выдаст вам полсоверена на нужды.
* * *
Маленькую служанку звали Джейн Уэсли. Она ходила по дворцу с метелочкой и смахивала пыль с золоченых завитков и статуэток, со складок гобеленов, с оконных переплетов — словом, отовсюду. За это скупердяйка английская королева платила ей сущие гроши. Джейн не жаловалась, нет! Она родилась на обочине дороги, как говорила ее приемная мать, хозяйка гостиницы. Она выросла в непрестанных трудах. Просто счастье, что Джейн сумела понравиться одному постояльцу, и тот забрал бойкую и шуструю девочку в королевский дворец, где приставил к метелочке — смахивать пыль.
«Ты сможешь недурно выйти замуж, если не будешь зевать, — сказал он, такой же молодой и беспечный, как и все любимчики судьбы при английском дворе в пору юности Елизаветы. — Поглядывай по сторонам да примечай, одно и другое. Я буду навещать тебя, малышка».
Джейн Уэсли, конечно, дорожила своей девичьей честью и собиралась продать ее за большую цену. Но благодетель не собирался посягать на честь маленькой служанки. К его услугам была честь любой из роскошных придворных дам — настоящее раздолье в цветнике. Нет, от служанки ему нужно было нечто иное.
Изящный молодой человек задавал Джейн вопросы — С кем встречалась ее величество, когда Джейн пыль в длинной галерее? Не замечала ли Джейн того или этого?
