Тут Полин как-то вдруг четко осознала, что, начиная с самого приезда злосчастного принца, она ни разу не смогла толком поесть. Сначала было некогда (торопилась к нему, это же надо!), потом кусок в горло не лез от обиды, потом было так тоскливо, что на еду и смотреть не хотелось. Ну уж нет, от голода она точно помирать не собирается!
Этого мрысов принц уж точно не дождется!
Девушка решительно отложила учебники и замерла. Откуда-то от двери явственно пахло корицей. И не просто корицей, а корицей и свежими булочками. Полин развернулась на запах и восхищенно прижала ладошку к губам.
На маленьком изящном столике с медальонами по краю столешницы — точно такой же, но попроще, Полин видела у тетушки Эллис в ее кабинете — стояло блюдо с горкой восхитительных крошечных плюшек, посыпанных сахаром и корицей. За ним виднелся круглый бочок хрупкой фарфоровой чашки, а дальше исходил ароматным паром начищенный до зеркального блеска кафийник. Оттуда явственно пахло превосходным какао.
Над всей этой красотой витала элементаль, ради такого случая приобретшая и форму, и цвет, и объем. Вид у нее был патриотический: по всему телу, от носа до хвостика, пробегали полоски цветов лыкоморского флага.
— Кушать подано, — возвестила она и поинтересовалась, умильно заглядывая снизу вверх: — Подкатить?
— Подкатить, — повторила ошарашенная Полин.
Ловко орудуя ложноножками, элементаль подкатила столик к кровати. Полин присмотрелась к нему получше: право слово, это того стоило. Идеально гладкая столешница представляла собой квадратную плиту синего мрамора, испещренного светлыми прожилками; ножки у столика были сделаны в виде старинных колонн с неглубокими каннелюрами и позолоченными штуковинами у основания. Медальоны, привлекшие ее внимание с самого начала, были вырезаны из красновато-оранжевого камня, напоминавшего своими переливами закат, и чередовались с овальными камеями, выбитыми на белом и темно-сером фоне.
Столик — это, конечно, хорошо, однако мебелью сыт не будешь. В конце концов, даже если плюшки и все прочее изъяты у принца (а откуда же еще?), то это в какой-то степени справедливо. А посуду мы потом вернем обратно.
Приняв единственно верное решение, Полин сразу повеселела и надкусила первую плюшку. Элементаль быстренько налила шоколаду в чашку и заботливо поинтересовалась:
— Нравится?
— Очень, — ответила честная Полин, прожевывая предпоследний кусочек и примеряясь к следующей плюшке.
— Может, маслица подать, а, вторая хозяйка? А то я мигом!
