К рассвету ветер усилился, и море, еще не вспенившееся барашками, теперь обрело блеск металла или какого-то подобия асфальта, залитого палящими лучами солнца. Внутри лодки термометр показывал 120 градусов по Фаренгейту.
Пока лодка на полной скорости шла на юго-восток к месту рандеву, день потухал величественной симфонией красок. Ночь, как всегда, свалилась неожиданно, сразу же после сумерек, но она не принесла облегчения. Воздух оставался влажным и душным, дышать приходилось словно через горячее полотенце, а колебания воздуха при движении лодки почти не чувствовались, потому что с наступлением сумерек в корму стал дуть легкий бриз.
Море стало совершенно спокойным, и лодка так легко скользила вперед, что, если бы не гул дизелей, люди на мостике вообще бы не чувствовали никакого движения; они неподвижно стояли, подобно мраморным изваяниям возниц, и лишь их силуэты слабо вырисовывались на фоне мерцающего неба. Их ждало, как минимум, два спокойных дня до первой встречи с другим судном.
Рассекая спокойную воду, лодка оставляла за собой странный зеленоватый след, который продолжал фосфоресцировать за кормой, а у носа вздымались два пенных буруна. Вокруг стояла туманная бескрайняя пустота, скрывавшая подлодку, и лишь эти следы на воде свидетельствовали о каком-то движении. Небо и океан слились в одно неразрывное целое.
Легкие искры, летящие вдоль обшивки, гасли в глубине, и их последние загадочные отблески мерцали вдали.
– Герр обер-штурман! – внезапно воскликнул стоящий на мостике впередсмотрящий, и офицер вскинул к глазам бинокль, глядя в указанном направлении. – Эсминцы!
– Командира на мостик!
Впереди уже ясно были видны буруны, вздымаемые двумя вражескими кораблями, идущими прямо на подлодку.
– Право на борт, пять градусов! Продолжать движение!
Только чуть переложить штурвал и, может быть, нас не заметят. Хотя они быстро приближаются – сколько нас разделяет? Восемьсот… девятьсот ярдов?
– Еще право на борт.
Конечно, они нас видят. Высокие буруны, что мы поднимаем на такой скорости, не заметить просто невозможно. Хотя, может, они засекли нас уже давным-давно, и мы у них на экранах тех радаров, о которых столько слышали.
Стоя на мостике, Шнее на глаз оценил ситуацию как безнадежную. Не имеет даже смысла погружаться. Не успеть. А на поверхности нет ни единого шанса оторваться – их выдаст предательский фосфоресцирующий след.
– Очистить мостик! Быстро! Всем вниз!
В мгновение ока четыре человека на головах друг у друга исчезли в люке. Готовый последовать за ними, Шнее все же остался стоять на мостике. Напряженно вцепившись руками в ограждение, он продолжал следить за двумя туманными силуэтами, которым осталось преодолеть лишь несколько последних сотен ярдов.
