— Единственное, что меня может охладить, это если в Майами прямо сейчас пойдет снег. И то охладить чисто физически. Возможно, у меня начнется насморк. Но даже если меня завалит снегом до самой макушки, я все равно буду гореть и пылать, как десять тысяч костров при мысли о тебе, мой рыжий, моя любовь. О, Алан!
— Тори, негодница! — зарычал этот бессовестный нахал. — Ты хочешь моей смерти? Зачем ты все это говоришь, находясь в таком растреклятом далеке? Знаешь ли ты, коварная соблазнительница, что я и без этого при мысли о тебе каждый раз бегу принимать холодный душ?
— Ты чересчур расточителен, — осуждающе сказала Тори, ликуя в душе. — Зачем зря расходовать воду, когда можно просто выйти на улицу без зонта. Кажется, в Майами еще не кончился сезон дождей.
Злодей Дон Кортесе, прослушивая этот разговор, качал головой и посмеивался. Славные ребята эти Тори и Алан. И потом, сидя в кресле перед Тори, он вспоминал это забавное объяснение в любви, и время от времени улыбался. А Тори довольно кивала головой, и улыбка на портрете проступала все более явственно.
На этот раз она была одета в свой любимый старый джинсовый комбинезон, вытертый на коленках, и клетчатую рубашку. Тори всегда надевала эту спецодежду, когда работала с красками. Да, сегодня старательная художница уже работала с красками. И делала это с вдохновением. Лицо, которое она писала, ее интриговало. Чем явственнее проступали черты на портрете, тем более знакомым казался Тори этот старый мафиози.
В течение дня они не раз прерывали работу, чтобы поесть или прогуляться по саду. Во время прогулок Дон Кортесе заботливо держал над ее головой огромный куполообразный зонт, похожий скорее на крышу небольшой ротонды. Благодаря этому, нескончаемый дождь был им не страшен. Но душный воздух, перенасыщенный влагой, угнетал Тори. Тело быстро становилось влажным и липким, и она скоро начинала проситься «домой», где сразу же принимала душ, переодевалась и радовалась такому замечательному изобретению, как кондиционер.
Беседовать с итальянцем оказалось неожиданно интересно. Во время сеансов и прогулок они затрагивали самые разные темы. И однажды, когда Тори сказала ему, будто ей кажется, что они когда-то были знакомы, они заговорили о реинкарнации. Тори уже заканчивала выписывать колоритную фигуру на портрете, оставался только фон. Дон Кортесе, как всегда устроившись в кресле, наслаждался сигарой.
— Все возможно, девочка, — покуривая сигару, говорил Кортесе. — Я слышал, что часто люди, которых ты встречаешь, это те, кто окружал тебя в предыдущей жизни. Только сейчас у них другие роли.
