Но сегодня это чисто умытое юное существо в мешковатой одежде — и зачем современные девушки так себя уродуют? — вызывало в нем всего лишь что-то вроде отцовского чувства. Поймав себя на этом, Дон Кортесе помрачнел. Он страстно мечтал о дочери, но и законная жена, и другие его женщины рожали мальчишек. И старший из них, Дик, явно был наказанием за все отцовские прегрешения...
Взглянув на художницу, мафиози неожиданно улыбнулся. Тори старательно работала, перенося на холст черты его мрачной физиономии. От усердия она даже немного высунула кончик розового языка и походила на котенка, который пытается своей маленькой лапкой выгрести из норки хитрую мышь.
— Вот и прекрасно! — обрадовалась Тори, поймав его улыбку. — Вам так гораздо лучше, Дон. Должно быть, улыбка точнее передает вашу истинную сущность, чем мрачная озабоченность.
— Плохо ты меня знаешь, девочка, — вздохнул старый мафиози.
— А может быть, это вы плохо себя знаете, — задумчиво предположила Тори, сохранив на холсте тень случайной улыбки.
Она знала, что Дон Кортесе — глава мафии, страшной бандитской организации. Знала, что он не может быть хорошим человеком. И все же совершенно не боялась. Чем более явственно проступали на холсте черты этого человека, тем сильнее охватывало Тори чувство, что она с ним знакома. Или была знакома когда-то давно.
— Эй, девочка, не пора ли сделать перерыв? — окликнул ее утомленный Кортесе. — У меня уже спина затекла.
Он поднялся с кресла и подошел к Тори, чтобы взглянуть на рисунок. Но девушка поспешно набросила на холст кусок чистой ткани.
— Нет, пожалуйста... Я никогда не показываю портрет, пока он не закончен. Потерпите, я работаю очень быстро.
— А ты не спеши, — усмехаясь, разрешил он. — Мне гораздо приятнее любоваться твоим личиком, чем своей старой физиономией. Она мне и в зеркале надоела.
И он, снова взволнованный близостью этого юного тела, обнял Тори за плечи и провел рукой по ее бархатистой щеке. Тори тоскливо замерла, увидев, что в его взгляде зажглось желание, а жесткие губы неотвратимо приближаются к ее губам. Но вдруг разгоряченное лицо мужчины побледнело, и Дон Кортесе отшатнулся от Тори, пристально глядя куда-то в область ее виска, как ей показалось.
— Что с вами, Дон? Вам плохо? — робко спросила она, нарушая затянувшееся молчание.
— Что это за кольцо у тебя в ухе? — хрипло спросил ее странный знакомый. — Откуда оно у тебя?
— От прабабушки. Она была цыганкой, этим кольцом ее обручили с возлюбленным. Но он был убит в брачную ночь...
