Бэллоу добродушно улыбнулся.
— Этот снимок нуждается в некоторых объяснениях, не правда ли? — проговорил он. — Пока что я вижу на нем только двух человек, завтракающих в ресторане. Вряд ли это повредит репутации моей клиентки. А ведь вы пришли сюда с целью продать мне компрометирующий материал?
Я усмехнулся:
— Вы ничего не можете купить, мистер Бэллоу, у меня же остаются отпечаток и негатив с него. И, даже приобретя их, вы не будете уверены, что раз и навсегда отделались от меня.
— Странный разговор для шантажиста, — снисходительно заметил Бэллоу.
— Меня всегда удивляло, почему люди платят шантажистам. Ведь им не удается ничего купить, однако они платят, иногда по нескольку раз, а в результате остаются ни с чем.
— Страх перед настоящим всегда сильнее страха перед будущим, — ответил Бэллоу. — На этом построена вся кинодраматургия. Вы видите на экране кинозвезду, которой угрожает опасность, и переживаете за нее, хотя здравый смысл подсказывает вам, что это — актриса и ей ничего не угрожает. Если бы состояние напряженности и опасность не побеждали рассудка, то не получилось бы драмы.
— Вы совершенно правы, — согласился я, затягиваясь «Кэмелом».
Бэллоу прищурился.
— Если я уплачу вам значительную сумму, но не получу желаемого, то мне останется только приказать избить вас до потери сознания. А когда вы выйдете из больницы, можете подать на меня в суд, если у вас хватит сил.
— Это мне не впервой, — небрежно ответил я. — Я ведь частный детектив и понимаю, что вы имеете в виду. Но почему вы говорите это мне?
Бэллоу рассмеялся. У него был приятный непринужденный смех.
— Я ведь агент, сынок, и привык к тому, что у торговцев всегда остается кое-что в запасе. Но не будем говорить о десяти грандах. Она еще не получает их. Пока что она зарабатывает тысячу в неделю. Хотя должен признать, что она близка к большим деньгам.
— В таком случае эта штука остановит ее, — сказал я, указывая на снимок. — Не будет ни больших денег, ни плавательного бассейна с подсветом, ни платиновой норки, ни имени в неоновых огнях — ничего. Все развеется как дым.
Бэллоу презрительно ухмыльнулся.
— Если хотите, я покажу этот снимок в полицейском управлении, — предложил я.
Резко оборвав смех, он насторожился:
— Почему он должен их заинтересовать?
Я встал.
— Думаю, у нас с вами, мистер Бэллоу, не получится сделки. А поскольку вы человек занятой, не буду вам мешать.
Он приподнялся с кушетки и вытянулся во весь свой рост — 188 сантиметров. Это был неплохой экземпляр человеческой породы. Он подошел ко мне. В его карих глазах плясали золотые искорки.
