Из шеи Лестера Б. Клаузена торчала дешевая деревянная рукоятка с надписью: «Лучшие пожелания от фирмы скобяных товаров Крамсена».
Это была рукоятка ножа для колки льда.
Я постарался как можно скорее удрать из дома. За городской чертой я зашел в телефонную будку и позвонил в полицию.
— Полиция Бэй-сити слушает, — ответили мне.
Я сказал:
— Айдахо-стрит, дом 449. Квартира управляющего. Его фамилия Клаузен.
— Да? А в чем дело?
— Не знаю, — ответил я. — Просто он меня немного озадачил. На всякий случай запомните, что его зовут Лестер Б. Клаузен. Запомнили?
— А почему это так важно?
— Это заинтересует следователя. — И я повесил трубку.
Я вернулся в Голливуд и уединился в своей конторе с телефонной книгой Бэй-сити. Поиски человека с номером телефона 1-35-72 отняли у меня четверть часа. Им оказался доктор Винсент Лагарди, невропатолог, проживавший на Вайоминг-стрит. По моим данным, это был район средней респектабельности.
Я спрятал книгу в ящик стола и спустился в аптеку на углу, чтобы выпить чашку кофе, съесть сандвич и заодно позвонить из автомата доктору Винсенту Лагарди.
К телефону подошла женщина, и мне с трудом удалось добиться разговора с самим доктором Лагарди. Он взял трубку и нетерпеливо сказал, что очень занят, у него больные. Мне ни разу не довелось встретить врача, который не был бы занят. Знаком ли он с Лестером Б. Клаузеном? Впервые слышит о нем. А в чем дело?
— Мистер Клаузен пытался дозвониться к вам сегодня утром, — объяснил я, — но он был слишком пьян и не мог говорить.
— Я не знаю никакого мистера Клаузена, — холодно заявил доктор.
Теперь он больше не спешил.
— Тогда все в порядке, — успокоил я его. — Мне просто хотелось убедиться. Дело в том, что его кто-то заколол.
Наступила пауза.
— Разве вы не заявили об этом в полицию? — спросил доктор.
— Разумеется, заявил, — ответил я. — Но это не должно беспокоить вас, если, конечно, нож не ваш.
Он оставил без ответа это замечание.
— Кто со мной говорит? — вежливо осведомился он.
— Моя фамилия Хикс, — представился я. — Джордж У. Хикс. Я только что выехал из этого дома, мне не хотелось быть замешанным в такое дело. Когда Клаузен звонил вам, я просто подумал — это было понятно до его смерти, — что вас, возможно, заинтересует его судьба.
— Простите, мистер Хикс, — возмутился Лагарди, — но я не знаю никакого Клаузена. Я не имел с ним контактов и даже не слышал о нем. А у меня превосходная память на имена.
— Что ж, отлично, — сказал я. — Теперь вы уже с ним не познакомитесь. Но кое-кого, вероятно, заинтересует, почему он пытался дозвониться к вам… если только я не забуду об этом обстоятельстве.
