— Ты что делал?
— Магазин закрыл. У меня — важный клиент.
— А, ну тогда ладно, — отвечаю с полным равнодушием и снова утыкаюсь в картинки. Наконец мы идем в заднюю комнату — обсудить, на каком дизайне я остановилась. Шиба-сан с потрясающей скоростью делает один великолепный набросок за другим. Я — человек, начисто лишенный таланта к живописи, — дико завидую его способностям.
— Знаешь, на самом деле я еще не уверена. Я что имею в виду — тату, они же на всю жизнь делаются, так я, раз уж собираюсь себе набить, хочу самую красивую, какую только можно сделать, примерно так..
Опираюсь подбородком о кулак Пальцем провожу по контурам дракона, нарисованного Шибой-сан.
— Точно. Я в том смысле, что сейчас, конечно, можно и лазером свести, но чаще всего — назад дороги нет. Хотя вот мне, к примеру, достаточно будет просто волосы отрастить. — Он касается, рукой летящего дракона на голове.
— Но ведь у тебя это — не единственная татуировка, да?
— Ясно. Охота поглядеть на остальные? — Он ухмыляется.
Я киваю. Он стаскивает свою футболку с длинными рукавами. Обнажается тело, больше похожее на картину. Линии и яркие краски — на каждом сантиметре кожи… он поворачивается, демонстрирует спину, на которой — комбинация из дракона, свиньи, оленя, бабочек, пионов, веток цветущей вишни и сосны.
— Иношикачо![1] — вскрикиваю я.
— Ну да. Я вообще люблю карты Ханафуда.[2]
— Знаешь, а тебе еще клевера и красных кленовых листьев не хватает.
— Знаю. Увы, но свободного места уже не было!
Я уже начинаю удивляться, как может он так пофигистски к этому относиться… но он снова оборачивается, и мне в глаза бросается еще одно животное, набитое у него на предплечье, — ОДНОРОГОЕ животное.
— Кирин?[3] — спрашиваю.
— Да, — говорит, — эта тату — моя любимая. Священное животное. Не ступает на свежую траву. Не ест сырой пищи. Наверно, можно сказать, он — бог звериного царства.
— Что-то я не припоминаю, чтоб у Кирина рог был…
— Вообще-то легенда о Кирине к нам из Китая пришла, и китайцы считают — есть у него рог, растущий прямо из плоти.
Смотрю на Кирина у него на предплечье. Твердо говорю: «Вот оно — то, что Я ХОЧУ!»
Шиба-сан — совершенно на него не похоже — просто дара речи лишился на минуту. Наконец выговорил:
— Мужик, который мне это набивал, был одним из величайших мастеров татуировки в Японии. — Помолчал. — Я сам еще никогда Кирина не набивал.
— Ну а его попросить мне тату сделать можно?
— Можно было бы, — отвечает. И спокойненько так, без тени юмора, прямо в глаза мне глядя, продолжает: — Можно было бы, да только помер он. Покончил жизнь самосожжением, а в руках изображение Кирина держал. Правда, ОЧЕНЬ в духе Акутагавы Рюноскэ? Он, наверно, вообще зря вот так набивал направо-налево образ священного животного… может, и вызвал на себя его гнев. Кто знает, а вдруг сделаешь ты себе тату Кирина, Луи, и тоже проклята будешь?
