Вой, донесшийся издалека, подтвердил слова Алейна, и на невысказанный вопрос Пола рыцарь ответил, чиркнув пальцем по горлу. Очевидно, рунное копье отыскало сердце еще одного гварульха.
— Пойдем, — сказал Алейн, опираясь на руку Пола. — По ту сторону холма должен быть ручей. Там я смогу промыть царапины и хоть немного привести себя в порядок, перед тем как явиться на Ризамарн к Мудрецам. Мы будем там уже к полудню.
Гварульхи даром времени не теряли и забрались так далеко на юг — до самого Орнварского леса совсем не случайно, хотя прошло не так уж много времени с тех пор, как Тряпичная ведьма объявила войну. Жители юга пока ни о чем не догадывались, но гварульхи уже давно поселились почти у самой северной границы, а миперы совершали стремительные рейды к заброшенным дорогам, где подстерегали одиноких путников.
Джулия тоже не тратила времени даром. Она научилась вырываться из плена разума Тряпичной ведьмы в те моменты, когда ведьма бывала очень занята. Правда, в таких случаях она все равно была внутри Тряпичной ведьмы, у светящегося шара, но, по крайней мере, она все-таки обретала свое тело, несмотря на заверения ведьмы, что Джулия никогда не сможет почувствовать его. Тряпичную ведьму, казалось, забавляли ее попытки сбежать, и она никогда не наказывала девочку за это — только силой возвращала ее и приковывала к своим органам чувств.
— Что отделяет нас от старой границы, Ороч? — спросила Тряпичная ведьма, когда ее адъютант спустился со спины огромного крылатого мипера. В своей резиденции у подножия башни со шпилем она принимала донесения миперов и раздавала приказы своей армии.
— Новый город, госпожа, — ответил Ороч мяукающим звонким голосом. — Они называют его Беваллан. Небольшое поселение без стен и замка. Только башня, да и та невысокая. Они привыкли к миру в твое отсутствие, госпожа.
— Что ж, им осталось недолго наслаждаться этим миром, — прорычала Тряпичная ведьма. — А что насчет их магии? Как поживают их знаменитые маги, обвешанные талисманами и кольцами и не выпускающие из рук посохов? Эти Мудрецы с вонючими телами и протухшей кровью?
— Никого нет, — хохотнул Ороч, и его размотавшиеся повязки затрепетали на ветру. — Искусство забыто, с тех пор как госпожу… — Он оборвал себя на полуслове и упал на колени, а Тряпичная ведьма подошла к нему и одной рукой обняла за тонкую забинтованную шею.
— Забыто? — прошипела ведьма. Слюна закипела у нее меж острых, как иглы, зубов. — Ну, так я им напомню, не так ли, Ороч, мой зодчий? Я напомню! И сама вспомню сладкий вкус их плоти.
