— Причину? — хмыкнула девушка. — Уходить на глубину стоит хотя бы ради того, чтобы проверить себя, узнать, кто ты на самом деле.
— Ага, — скептически перебил девушку Роберт. — Узнать, насколько ты смел и отважен.
— Нет, не только это, — покачала она головой. — Смелость и отвага тут ни при чем. Хотя и это тоже. Но я говорю о другом. Если ты подлый человек, то глубина тебя не примет. Вот на это и стоит себя проверять.
— Так вы хотите сказать, что все те, кто сейчас уплыл на катере, — Роберт мотнул головой в сторону океана, — порядочные люди и подлость в них полностью отсутствует? Где же вы таких находите? И как производите отбор? С удовольствием проверил бы себя на процент содержания подлости.
— Я ничего не знаю о тех людях, — серьезно сказала девушка. — Они просто заплатили за то, чтобы полюбоваться на подводные рифы.
— Тогда я не понимаю вас! — воскликнул Роберт. — Вы то говорите, что не каждому дано нырять, то утверждаете, что за деньги возможно все!
Он с опаской посмотрел на девушку. Может, она ненормальная? Психологи считают, что жизнь в замкнутом пространстве (а острова, оторванные от Большой земли, можно считать таковым) пагубно влияет на психику. Нет, с ней вроде все нормально, и взгляд разумный, и речь связная.
— Это просто интересующиеся. — Она пожала плечами. — И к дайверам никакого отношения не имеют. А я говорю о них, о профессиональных ныряльщиках.
Дайверы… Ах, вот в чем дело! Роберт слышал об этих сумасшедших, рискующих не только своим здоровьем, но и жизнями ради сомнительного удовольствия провести несколько минут под водой.
— Так вы дайвер? — недоверчиво спросил Роберт, с сомнением окинув взглядом щуплую фигурку своей собеседницы.
Не такими, по его мнению, должны быть люди, дружащие с глубиной. В ней сто пятнадцать фунтов, не больше. Ее вода просто раздавит.
— Скорее фридайвер, — поправила она.
— И какая разница? — Роберт совершенно не разбирался в этих тонкостях.
— Дайверы уходят на глубину со специальным оборудованием, мы — без, только ласты, маска и зажим для носа, — с расстановкой, как учительница, объясняющая ученикам младших классов решение задачки, сказала девушка.
— Это же опасно, — выдохнул Роберт, заворожено глядя на нее.
— Об этом нельзя думать, глубина принимает только равных себе. Она не прощает слабости.
— И как глубоко вы ныряете?
— Мой рекорд сто сорок семь футов, — вскинув голову, ответила она.
У Роберта защекотало в носу. Сто сорок семь футов… Он попытался представить себе это расстояние, переводя в более привычные ассоциации. Это ж высота пятнадцатиэтажного дома! Какая же масса воды давит на это худенькое девичье тело! Даже страшно представить.
