Где-то в глубине сознания прозвучал тревожный звоночек. Джинни попыталась оторваться: этого нельзя допустить. Она же решила, что не позволит себе ничего подобного. Просто не смеет — хотя сопротивление было пыткой…
Решительно, протестующе Джинни положила руки на грудь Джейка и оттолкнула его, скрывая свою боль. Он попытался удержать ее, но она вырвалась.
— Не надо, Джейк, — слова застревали у нее в горле, — не дави на меня.
Бросив сокрушенный взгляд через плечо, она решительно направилась к дому.
— Не могу тебе этого обещать, — сказал Джейк резко, шагая рядом с ней. Он не делал больше попыток дотронуться до нее и шел, нахмурившись, засунув руки в карманы брюк.
Необходимо было как-то разрядить обстановку.
— Ну, тогда, может, это мне следует запереть дверь сегодня ночью?
В то же мгновение, как эти слова слетели с ее языка, Джинни пожалела, что произнесла их. Зачем она вернулась к столь щекотливой теме? Как могла она, опытный юрист, которую учили быть рассудительной и искренней, вести себя так непозволительно? Но, едва задав себе эти вопросы, Джинни уже знала ответ. Дело в том, что хотя она и отклоняла его ласки, но не могла отрицать, что ее неудержимо тянет к нему, и перед самой собой делать вид, что недозволенного желания не существует…
Они вышли из леса на лужайку около дома.
— Я, пожалуй, соглашусь с тобой, что лучше этим заниматься не спеша, получая удовольствие, смакуя каждое мгновение. — Он повернулся и взял ее за плечи. — Знаешь, я чувствую, что у нас с тобой еще будет время, чтобы получше узнать друг друга.
— Джейк…
Конечно же, он распознает в ее голосе неприкрытый страх, увидит его в увлажнившихся глазах, взирающих на него с такой мольбой. Как она может предостеречь его, ничего не объясняя, не разрушая его семью? И как, ради всего святого, сможет предостеречь саму себя? Помоги мне, Джейк! Пожалуйста, помоги!
— Джинни, что такое? — Его глаза сузились, изучая ее лицо. — Ты что, пытаешься мне сказать, что у тебя кто-то есть?
— Джейк… — Она почувствовала, как в глазах защипало, и отвернулась. — Только не надо все раздувать. — Она лихорадочно пыталась совладать со своими беспорядочными мыслями и чувствами. — Ты же знаешь, что мне двадцать шесть лет, и было бы странно, если бы я не… у меня не было…
— Итак? — Тон был бескомпромиссным. — Все, что тебе надо сделать, — это сказать «да» или «нет».
— Не совсем, но…
— Не совсем? Черт возьми, что это значит? Ответ, вполне достойный не совсем порядочного адвоката.
