— Какая ты красавица…
— Спасибо, — улыбнулась и она и наклонилась вперед. — А теперь твоя очередь разоблачаться, — проговорила она и помогла ему расстегнуть рубашку. Трэй присоединился к ней. Завершив этот незатейливый процесс, он прижал девушку к груди, ощущая мягкость и тепло ее кожи. Поделившись с ней страстным поцелуем, он стал опускаться все ниже, целуя и лаская ее.
Мэдди простонала, когда он добрался до двух твердых розовых сосков.
Их обоих охватило небывалое чувство.
Они потерялись в нем, как теряются люди в дикой буре.
— Мальчик мой, — повторяла она, прося его о большем.
Эта просьба почти свела его с ума.
Мальчик мой…
Сердце Трэя стучало с небывалой силой. Все его тело отзывалось на просьбу этой женщины. Она была ему нужна, эта златовласка. Не только ее тело, но и ее душа.
— Держись, дорогая.
И он начал действовать более смело, опускаясь ниже, к ремню ее джинсов. Девушка дрожала, ощущая под своей рукой гранитную твердость в его джинсах.
Прижавшись губами к его груди, она проговорила:
— Разденемся?
В мгновение ока они избавились от одежды. Трэй вынул бумажник из кармана джинсов и нашел там маленький пакетик. Облегченно выдохнул. Вот уж не надеялся…
Мэдди взяла пакетик из его рук.
— Рада я или нет, что ты носишь это в бумажнике? — проговорила она, и Трэй понял, что девушка вовсе не шутит.
— Они старые, Мэдди. Просто древние. Эту марку уже давно не выпускают.
Мэдди улыбнулась:
— Старые, зато надежные.
— Вот уж верно.
Буря снаружи закончилась, и теперь лунный свет заливал кабину, мерцая на светлой коже Мэдди. Движения девушки были грациозными, словно бы она скакала на быстром жеребце. Трэю оставалось лишь впитывать ощущения и запоминать их. Судьба подарила ему эту женщину, эту восхитительную ночь в буре. Почему бы не принять их? Глаза девушки были закрыты — самый лучший для него подарок. Сердца бились в унисон.
— Ты прекрасна.
— Трэй, я никогда… — но девушка так и не закончила фразу. И не надо было. Трэй все знал без слов.
Он снова обнял ее, крепко прижав к себе, подтянул, коснулся груди. Пушистые волосы щекотали его, навевая эротические видения, полные соблазна.
— Держись, милая, — сказал он, завершая начатое. Как бы он хотел продлить это блаженство.
И Мэдди ответила ему стоном, исполненным неги.
Удивительно, но после бурной ночи Трэй не чувствовал себя опустошенным. Напротив, эта женщина возбуждала его все больше и больше.
— Ах, Мэдди, — простонал он. Боль удовольствия пронзила его.
