Бекки не помнила, как уснула, прильнув к груди своего возлюбленного. Какое-то время она еще чувствовала, как он поглаживал ей спину, а потом погрузилась в сладкий, безмятежный сон.
Когда первые лучи солнца пробились сквозь шторы и упали ей на лицо, Бекки очнулась. Поначалу она не могла сообразить, где находится.
И тут до нее дошло, что она лежит рядом со спящим, совершенно нагим Джерридом и его ладонь покоится на ее груди. С ужасом она вспомнила о том, что произошло накануне.
Стараясь не разбудить Джеррида, Бекки осторожно выскользнула из-под его руки и, пройдя в ванную, тихо закрыла дверь. У нее заломило в висках.
Что же теперь делать? Как быть с сестрой? Она решительно открыла кран и пустила горячую воду…
Разбуженный ярким солнечным светом, Джеррид медленно разомкнул веки.
— Бекки, — прошептал он, охваченный чувством безграничной любви, и протянул руку, чтобы обнять ее.
Не обнаружив Бекки рядом, Джеррид огляделся и заметил полоску света, пробивавшуюся из-под двери ванной. Успокоившись, он снова откинулся на подушку: она здесь, поблизости, и теперь они всегда будут вместе.
Ему припомнились слова Бекки, произнесенные в ответ на его признание в любви. В первый раз за все время их знакомства она сказала, что любит его!
Эти приятные воспоминания были прерваны телефонным звонком, донесшимся из смежной комнаты. Вскочив с кровати, Джеррид быстро натянул трусы и поспешил в свой номер.
Услышав, что Джеррид ушел к себе, Бекки выбежала из ванной и первым делом облачилась в халат. Как ей теперь, после того, что случилось, смотреть Джерриду в глаза? Как скрыть от него ощущение своей вины?
И все же, ради Пэм, она должна постараться вести себя так, будто все идет как надо. Иначе Джеррид может усомниться в ее любви. Он должен быть уверенным, что произошедшее ночью — это то, о чем она всегда мечтала.
Тем более что это правда. Он разбудил в ней ту чувственную и раскованную женщину, о существовании которой она и не подозревала. И еще он сказал, что любит ее. Сказал именно ей.
Бекки взглянула на телефонный аппарат. Надо немедленно позвонить сестре и признаться в своем ужасном поступке. Только бы Пэм простила ее!
Но самое мучительное во всем этом — она не может поведать сестре о своих истинных чувствах к Джерриду. Никогда не сможет рассказать, что близость с ним — самое яркое переживание в ее жизни, момент невыразимого счастья. Эту тайну она навсегда сохранит в своем сердце.
Джеррид внимательно слушал то, что ему говорили по телефону, и с трудом верил своим ушам.
