– Семь? – насмешливо протянул Морсби. – Я только что поставил на двоих.
– А теперь остался один, – заявил Бич, выпрямляясь. – Все сходится. Я, конечно, не эксперт, но эту грязь знаю. Сталкивался уже как–то раз. Такой характерный красно–коричневый цвет и примесь песчаника – я ее всюду узнаю. Она из Брейсингема. Это Кент, миль двадцать от Лондона. Ну, вот и отлично.
Инспектор Бич был явно доволен собой.
– Выкладывайте, Бич, – ухмыльнулся Морсби. – Кто?
– Джим Уоткинс. У него в Брейсингеме подружка.
– Я выиграл, – коротко сообщил Морсби. – Как вы и говорите, Бич, все сходится. Чертов Кембервильский Малыш.
– Вы хотите сказать, что вычислили его по одному этому куску глины? – недоверчиво спросил Роджер.
Инспектор Бич выглядел жутко самодовольным.
– Нет, сэр. Глина – это уже так, контрольная проверка. А всего я учел двадцать два показателя: квартирная кража, способ проникновения внутрь, способ отхода, потребление спиртных напитков, нетронутая еда, использование свечи для освещения, преднамеренный погром в квартире, произведенные грабителем шумы и многое другое. Четверо подходили по пятнадцати пунктам, двое – по двадцати, один – по двадцати одному, а вот Джим Уоткинс – по всем разом. Вот это и называется у нас modus operandi, сэр. Стопроцентная гарантия. А с этой глиной и подавно.
– О! – сказал Роджер.
– И теперь, мистер Шерингэм, – вступил Морсби, – нам остается только найти его и доказать тупоголовым присяжным, что он действительно это сделал, и мы это докажем, какими бы тупоголовыми они ни оказались. Ах да, мистер Шерингэм, если у вас есть такое желание, в течение сорока восьми часов вы сможете лично пожать мистеру Джиму Уоткинсу руку в его маленькой и уютной камере.
– Спасибо, – лаконично ответил Роджер. – Мне, как гражданину, крайне импонирует ваша уверенность.
– Представить только! – вздохнул старший инспектор.
– Что представить?
– Что Малыш взял и сделал такую глупость. Должен признаться, мистер Шерингэм, я о Малыше лучшего мнения.
Инспектор Морсби сказал это так, будто самый его близкий и уважаемый друг непостижимым образом вдруг сбился с пут истинного.
В свою квартиру в Олбани Роджер возвратился с кучей новых впечатлений, которые, впрочем, не слишком его затронули. Ему и на минуту не приходила в голову мысль заняться этим делом самостоятельно. Это был, как наглядно показал ему Морсби, именно тот случай, для возни с которыми и придумали Скотленд–Ярд: работа профессионального вора. Правда, как раз этот случай был своего рода исключением: профессионалы редко идут на убийство. Девяносто девять убийств из ста совершается людьми, с которыми Скотленд–Ярд никогда прежде не сталкивался и никогда о них не слышал по той простой причине, что это их первое и последнее преступление. И, как следствие, в девяносто девяти случаях из ста полицейский аппарат работает хоть и не совсем вслепую, но уже без помощи уголовного архива, этого криминального тотализатора. И то, что девяносто восемь из них ему удается раскрыть, весьма красноречиво говорит в его пользу (именно девяносто девятый случай всегда попадает в печать, большинство из оставшихся девяноста восьми откровенно, пользуясь выражением Морсби, скучноваты).
