Да, согласился Реймонд. Немногие.
— Это вовсе не от доброты, — горячо запротестовала Жаклин. — Наоборот, я проявила сплошной эгоизм. А все потому, что всю жизнь мечтала о кошке. Но никогда не могла себе этого позволить…
Наконец-то они ехали домой. Измученная Пусси спала, свернувшись на коленях Жаклин.
— Ты ведь не возражаешь, Рей, правда не возражаешь? — спросила она.
Он взглянул на нее и улыбнулся.
— Нет. Конечно, нет. Ты можешь иметь все, что пожелаешь.
Жаклин уставилась в окно, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Но спустя несколько секунд она снова заговорила:
— Ты даже представить не можешь, Рей, что это для меня значит — иметь такой дом, чтобы растить в нем ребятишек. Если бы ты видел, где я жила, когда была ребенком… Нет-нет, — перебила она себя, — даже думать об этом не хочу. Прошлое умерло и похоронено. — Жаклин повернулась и прикоснулась пальцами к его руке. — Я так счастлива, Рей, что встретила такого мужчину, как ты.
Он на секунду оторвал взгляд от дороги и увидел стоящие в ее глазах слезы.
— Ну-ну, не надо, — попросил Реймонд. — Еще неизвестно, кому из нас двоих повезло больше.
— Я… я так люблю тебя, Рей, — произнесла Жаклин таким тоном, будто сомневалась, верит ли он ей.
— Знаю, — тепло и тихо ответил он. — И я люблю тебя. А теперь перестань плакать.
Реймонд терпеть не мог женских слез. Они всегда приводили его в смятение. Его мать плакала часто и много.
— Знаешь, мы обязательно будем счастливы в этом доме. Это счастливый дом, — произнесла Жаклин.
— Счастливый дом? — удивился Реймонд. — Как странно ты говоришь. Разве дома бывают счастливыми или несчастными?
— У меня появилось такое чувство, как только я вошла в него. Может, поэтому и Пусси туда вернулась. Потому что тоже чувствовала это, — объяснила Жаклин.
Реймонд улыбнулся.
— Вот уж не думал, что ты такая сентиментальная особа.
— Да я и не сентиментальная. Никогда ею не была. Но теперь, выйдя за тебя замуж, рискую стать.
— Это очень мило. И сама ты тоже очень милая.
— Никто, кроме тебя, никогда раньше так не думал обо мне, — вздохнула Жаклин, продолжая гладить белый пушистый клубок.
— Вот и не правда. Мистер Планкет так думает. Он сам сказал мне об этом.
— Это впервые в моей жизни, поверь. А женщины меня обычно не терпят.
— Не обращай внимания. Кто-то может завидовать твоей внешности. Но могу заверить тебя, что Веронике ты очень нравишься. Когда мы собирались в прошлую субботу, она назвала тебя прелестной девушкой.
