– Но почему Пьер должен чувствовать себя виноватым? – спросила она. – Да, Генри был не очень хорошо подготовлен, но Пьер не мог предвидеть, что он поведет себя таким образом.
– Именно это я ему и сказал.
– И тебе тоже не следует себя винить. Ты был отличным вожаком.
Боясь молчания, она говорила первое, что придет в голову.
– Помню, как в первый день Джоан оступилась, и я ее поддержала. Я была горда собой, но на самом деле это ты удержал нас обеих, о чем с самодовольным видом сообщил мне следующим утром.
– Правда? Это было довольно грубо с моей стороны.
– Нет, совсем не грубо. Мы, как обычно, препирались. Это было довольно весело, не помнишь?
Ренцо покачал головой.
– Пока нет, но когда-нибудь обязательно вспомню.
Мэнди почувствовала себя полной идиоткой. Он разговаривал с ней как с ребенком, которого боялся обидеть.
В комнату вошла Тереза с горячим чаем. Они оба молчали, пока снова не остались одни. Все это время Мэнди отчаянно подыскивала нужные слова.
– Ты дал мне прозвище, – наконец произнесла она.
– Уверен, этого не могло быть.
– Ты называл меня кошечкой…
Осторожнее! Его чайная ложка со звоном ударилась о пол. Подняв ее, Мэнди обнаружила, что Ренцо сильно побледнел.
– Я это говорил?
– Несколько раз. Это была шутка. Все дело было в моих зеленых глазах и черных волосах.
– Я еще что-нибудь говорил?
– Ты сказал, что я изящная и грациозная, как кошка. – Она издала смешок. – Я ответила, что всегда была неловкой, и ты тут же согласился.
– Как смело с моей стороны, – ответил он с деланой веселостью.
Но затем напряжение дало о себе знать.
– Зачем ты сюда приехала? – неожиданно спросил он. – Почему сейчас, два года спустя?
– Я думала, что ты погиб, иначе приехала бы раньше. Я совсем недавно узнала, что ты жив.
– И приехала, чтобы узнать, как у меня дела. Это очень мило с твоей стороны, но зачем?
Ответ чуть не сорвался с ее губ.
Потому что мы были близки душой и телом. Потому что незадолго до падения ты признался мне в любви, и я не могу это забыть. Но самое главное – потому, что у нас есть сын.
Но вместо всего этого она сказала:
– Разве удивительно, что меня волнует твоя судьба? Мы вместе провели два дня в хижине, полуголодные, замерзшие. Мы разговаривали в темноте, ждали спасателей.
– Ах, да, – пробормотал Ренцо, – Опасность делает людей ближе друг другу, не так ли?
– Да, – ответила Мэнди, обнадеженная.
– Они становятся друзьями.
Мэнди подавила разочарование.
– Да, – непринужденно сказала она. – Друзьями. А друзья заботятся друг о друге
