Внезапно капитан остановился, точно только сейчас заметил зрителей, и изобразил человека, которого застали врасплох, когда он развлекался в полном уединении.
- Привет!- сказал он.
Канаки захлопали в ладоши и попросили капитана продолжать.
- Не выйдет, сэр,- отвечал капитан.- Поесть нету
танцевать нету. Понимаешь?
- Бедный старик!- отозвался один из матросов.- Твой
нету поесть?
- Господь видит - нету!-ответил капитан.- Очень хотел поесть. Но не имей.
- Очень хорошо. Мой имей,- сказал матрос.- Твоя идет сюда. Очень много кофе, очень много банана. Другая люди тоже идет сюда.
- Пожалуй, мы заглянем на минутку,- сказал капитан, и все трое торопливо перешли по доске на судно.
Там им пожали руки, освободили место у миски, пиршество в честь новоприбывших дополнили оплетенной бутылью патоки, с бака принесли аккордеон и многозначительно положили рядом с певцом.
- Скоро,- сказал капитан, небрежно тронув инструмент, и принялся за длинный душистый банан, расправился с ним, поднял кружку,с кофе и кивнул матросу, с которым вел переговоры.- За твое здоровье, дружище, ты делаешь честь южным морям,провозгласил он.
С отвратительной, собачьей жадностью они насыщались горячей пищей и кофе, и даже клерк немного ожил, глаза его заблестели. Чайник опорожнили, миску опустошили; хозяева, прислуживавшие им с веселым гостеприимством полинезийцев, поспешили подать десерт местный табак и свернутые в трубочку листья пандануса вместо бумаги, и через минуту все сидели кружком и дымили, как индейские вожди.
- Когда человек завтракает каждый божий день, ему не понять, что это такое,- заметил клерк.
- Следующая проблема - обед,- проговорил Геррик и вдруг со страстью добавил:- Как бы я хотел быть канаком!
- Одно я знаю твердо,- сказал капитан,- я дошел до точки. Я скорее повешусь, чем буду еще гнить здесь живьем.- С этими словами он взял аккордеон и заиграл "Дом, милый дом".
- Перестаньте сейчас же!- закричал Геррик.- Я этого не могу вынести!
- Я тоже,- сказал капитан,- но что-то ведь надо играть, надо оплатить счет, сынок.
И он запел "Тело Джона Брауна" приятным мягким баритоном, затем последовал "Модник Джим из Каролины", потом "Рорин-храбрец", "Спускайся ниже, колесница" и "Дивная страна". Капитан щедро платил по счету, как делал и прежде; не один раз он покупал пищу за ту же монету у любящих песни туземцев, неизменно, как и теперь, вызывая восторг.
Он допел до середины "Пятнадцать долларов в кармане", вкладывая в исполнение много энергии и упорства, так как работа шла со скрипом, как вдруг среди матросов почувствовалось какое-то волнение.
