– За Джоли.
– Я рада, что ты был здесь и мы вместе видели этот момент. – Она сделала глоток вина.
– Я тоже.
– Ты удивительно находишь общий язык с детьми. Как это до сих пор ни одна удачливая девушка не привела тебя к алтарю?
– Мне попадались необыкновенные женщины, – пожал он плечами. – Но я не готов был оставить службу, а они не хотели ждать.
– И никаких попыток компромисса? Тогда это не настоящая любовь.
– Ты так говоришь, будто не веришь в любовь.
– Трудно верить в то, чего никогда не встречала. – Она отвернулась и смотрела на огонь. Но он успел заметить тоску в аквамариновой глубине глаз.
– Ты права. Я недостаточно любил их, чтобы у меня появилось искушение нарушить свое правило.
– Какое правило?
– Мои друзья называют это правилом Мустанга. Я не того типа человек, который способен забыть оставшуюся дома семью. А это иногда бывает необходимо, чтобы выполнить приказ.
– Полагаю, это правильно. Хорошо знать себя. Служба в элитных частях для тебя, очевидно, имеет большое значение.
Форд уловил в ее голосе восхищение, и это усилило его уверенность в себе. Близость, установившаяся между ними, подтолкнула его, вопреки природной сдержанности, сказать о том, что он обычно скрывал:
– Да. Очень большое. Это значит, что я один из лучших.
– Нет. Такое достигается тренировками. Что эта работа значит для тебя?
Ему никогда не задавали такие вопросы. Надо подумать.
– Справедливость.
– Справедливость? В каком смысле?
– В мире много неправильного. Много злых людей и злых поступков…
– Ты борешься за тех, кто сам не может за себя постоять, – сформулировала она. – Весьма похвально. Но ведь ты не можешь вечно быть спецназовцем. Что будет потом?
При свете золотистого пламени камина ее кожа казалась прозрачной. А изгиб щеки невероятно изящным.
– Ты задаешь трудные вопросы.
– Они кажутся трудными, если ты не знаешь на них ответа.
Она повернулась к нему лицом, нашла на одеяле его пальцы и переплела со своими. От ее прикосновения по всему телу Форда разлилось тепло.
– Ты не думал об учебной работе? – предложила Рейчел. – По-моему, из тебя получился бы хороший инструктор.
Его командир задавал этот же вопрос. Форд презрительно скривил губы.
– Ты не слышала выражения: кто умеет работать, тот работает, а кто не умеет, тот учит, как работать?
– Разве ты не уважаешь инструкторов, которые учили тебя?
Ее вопрос перенес Форда в школу, где его учили выносливости, умению разрешать экстремальные ситуации, не спать. Он не сомневался в мастерстве инструкторов. Так откуда взялись сомнения теперь?
