Он всегда был невероятно красив настоящей мужской красотой. Сейчас он выглядел задумчивым. Бросив беглый взгляд вокруг, он рассеянно спросил:
– Это и есть твое убежище?
– Тебе нравится?
Он кивнул своей темноволосой головой:
– Ты во всем проявляешь прекрасный вкус.
– Спасибо. Хочешь бокал вина? Я только что открыла бутылку совиньон-бланк.
– Я предпочел бы виски, если у тебя есть, – сказал он, сбрасывая пиджак и вешая его на спинку китайского стула. Потом засучил рукава рубашки до локтя, сверкнув золотым «ролексом» на запястье.
– Виски сейчас будет. Я всегда держу бутылку про запас. Сама я виски не люблю.
– Но находятся коллеги, которые любят?
– Да, одна из моих коллег-женщин. – Скай засмеялась. – Лед?
– Один-два кубика.
Засунув руки в карманы джинсов, Кифф подошел к фотоснимкам пустыни, которые Скай заключила в рамки и повесила на стену.
– Отличные снимки. Это снято в Джинджаре.
Он знал свою землю.
– Мои впечатления, – сказала она. – Я люблю фотографию. Люблю даже больше, чем юридическую практику.
– Могу себе представить. – Он вдохнул аромат ее духов. – Нам надо поговорить, Синеглазка.
– Я так и думала. – Она не сдержала тяжелого вздоха. – Ты поговорил со своей бабушкой?
– Да.
Выражение его лица было загадочным.
– И что выяснил? – Она наливала виски в хрустальный стакан, чувствуя, как дрожит рука. Потом подошла к холодильнику, чтобы достать лед. Сердце колотилось в груди.
– Иди сюда и сядь. – Он взял стакан из ее руки. – Ты выглядишь потрясающе. Я сразу вспомнил, как Джек всегда называл твою маму своей принцессой.
Скай попыталась улыбнуться, но все внутри у нее дрожало.
– Расскажи мне все без утайки. – Сделав глоток вина, она поставила бокал на длинный, покрытый лаком китайский комод, который использовала вместо столика.
Кифф рассказал ей все, что узнал, кроме одного. Он не стал касаться вопроса о том, кто был ее отцом. Боялся ее реакции. Она и без того была в шоке.
– Значит, настоящее имя моей мамы Катрина Нойман? Но это немецкое имя.
– У тебя немецкие корни, – подтвердил он. – Твой прапрадедушка Аксель Вернер родился в Германии. Возможно, Нойманов и Вернера связывал бизнес.
– А папа настолько потерял голову от любви, что моя мама забеременела от него? – недоверчиво спросила она. – До свадьбы? Господи, не могу поверить в это!
– Соглашусь, что история не из приятных, но это еще не все.
– О нет, – простонала она. – Неужели еще одна интимная тайна?
– Темная история, темнее, чем мы оба предполагали.
