Так он тогда сказал.
Я снимаю трубку. И снова кладу на рычаг. С чего я начну? «Нам нужно поговорить!..» Ах, какая это была любовь! Даже не первая, а нулевая! Я для него была слишком мала. Когда я сочинила записку с признанием в любви, он мне вернул ее со словами: «А ошибок! Елки зеленые!» Но сейчас мне скверно. И я рада, что на земле есть он, друг моего Коли.
— Это Наташа! — говорю я, сжимая трубку в потной ладони.
— Здравствуй, Наташа! — говорит он. Его голос звучит сухо. — Спасибо, что не забываешь…
— Как я могу тебя забыть? Это значит забыть Колю…
— Между прочим, я ему часто завидую.
— Как ты можешь!..
— Нет, кроме шуток. Поезд идет под уклон…
— Что-нибудь случилось? — говорю я.
— «Что-нибудь», — повторяет он. В его суховатом тоне проскальзывает горечь. — Со мной случилось все, что может случиться с человеком моих лет.
— Ты считаешь себя стариком?
— Не вполне. Но все же полтинник уже разменял. А разменял — пиши пропало…
— Ну, а все-таки? Что же случилось?..
— С женой разошлись, дочь выдал замуж, а сам — из больницы в больницу… Привязалась какая-то пакость. Другой бы давно отдал концы. Врачи от меня отказались. Вернее, я от них. Вся надежда теперь на травы. Ты лечишься травами?.. Насчет здоровья ты как?..
— Ничего, — говорю я. — Разве что нервы…
— Нервы — причина всему, — говорит он. — Ты попробуй такой состав: пустырник, мята и валериановый корень. Берешь эту смесь в равных дозах, завариваешь крутым кипятком, герметически закрываешь… У тебя есть чем записать?..
Голос его окреп, оживился. Он стал диктовать. Я слушала, не записывая. Я была потрясена тем неожиданным направлением, которое принял наш разговор. И мне уже ни о чем не хотелось его расспрашивать, тем более — говорить о себе…
— Листья крапивы обдаешь кипятком, добавляешь чеснок — сорок грамм… Элеутерококк улучшает сон, повышает аппетит, уравновешивает возбудительно-тормозные процессы…
Положив трубку, я сидела, не в силах шелохнуться. Поговорили! Крапива, лопух, толченый овес. Какая-то электрококка… Ни почему разошлись, ни за кого выдал. И не спросил, как я живу!.. Кто я ему? Сестра друга со своими проблемами…
Прощай, Леха Колесников! Бывший красавец и сердцеед. Независимый мальчик, Печорин с Зацепы… Наш деревянный Дом, скамейка под старым подагрическим тополем…
— Позвони как-нибудь, — сказал он.
— Ладно, — сказала я. — Как-нибудь…
— Слушай, мать! Почему ванная не запирается? — говорит Витька, придя с работы.
— Что-то сломалось, — говорю я небрежно.
