– Я знаю.
– Ты не хочешь ребенка. И я не вижу решения этой дилеммы.
Но ей так хотелось его найти.
– Мы отыщем решение вместе, – сказал Алекос.
Он начал целовать Келли, языком изучать ее рот, наслаждаясь вкусом, заставляя ее терять контроль над собой. Так они стояли некоторое время, тесно прижавшись друг к другу, в то время как их языки исполняли, замысловатый, полный страсти танец.
Келли едва держалась на ногах от обуревавшего ее возбуждения.
Алекос был единственным мужчиной, способным так завести ее, заставить действовать вопреки мнению рассудка.
Он прошептал что-то на греческом прежде, чем переключиться на английский.
– Несколько недель я мечтал об этом – с той нашей встречи на твоей кухне я не мог думать ни о чем ином. Ты сводишь меня с ума!
Келли запустила пальцы в его шевелюру, отдаваясь охватившей их страсти. Вкус его поцелуев был столь хорош, что у нее вырвался протяжный стон.
Звук захлопывающейся двери заставил их отлипнуть друг от друга.
Келли прерывисто дышала.
– Ты смущаешь меня, – прошептала она.
– В этом нет ничего страшного, – ответил Алекос, снова притягивая и целуя ее. – Ты хочешь этого так же сильно, как я.
И правда – воздух был напитан возбуждением и страстью, но, как любой тонущий человек, который пытается сражаться со стихией и удерживать голову над водой как можно дольше, Келли ухватилась за последнюю соломинку.
– Четыре года назад ты сделал мне очень больно, – сказала она.
– Знаю.
– Ты даже ничего не объяснил, – продолжала она, не отрывая взгляда от его рта и четко очерченных губ. – Ты поступил ужасно.
– Это я тоже знаю; я был настоящим «бипом», – хрипло ответил Алекос, а его темные глаза сверкали обещанием потрясающего секса. – Я ничего не могу изменить. Но мы можем попытаться снова. Мы сможем отыскать правильный путь.
– Не вижу как. Не смей целовать меня снова, Алекос, не смей – до тех пор, пока я не разрешу.
Келли попыталась отодвинуться, но все ее старания оказались напрасны, ведь Алекос не стеснялся использовать свою силу, когда ему было это выгодно.
Его поцелуй напоминал о том, что представляли их прошлые отношения – борьбу характеров.
– Ты простишь меня за то, что я сделал, – пробормотал Алекос, нежно покусывая ее нижнюю губу. – Ты сердишься, я знаю, но это даже хорошо, это показывает, что тебе не все равно.
– Это показывает лишь то, что у меня хватит ума больше не впускать тебя в свою жизнь, – ответила Келли, но слова ее прозвучали в высшей степени неубедительно. – Я не могу, Алекос. Я не могу снова пройти через это. Не могу рисковать.
