— Она уехала, — тихо сказал подошедший Джон, прислоняясь к ограждению рядом с ней.
Кейси простилась, со своей любимицей еще раньше, но окончательный отъезд лошади глубоко ранил ее. Она вытерла слезы тыльной стороной ладони и взглянула на Джона.
— Ее хорошо поместили?
— Как чемпионку, — галантно отвесил поклон Джон.
— Она была хорошей девочкой.
Кейси любила эту лошадь. Ройялти была последней, кого удалось спасти из огня. Ее отъезд был для Кейси огромной потерей.
Джон словно не замечал ее переживаний. Он взял ее руки в ладони и тяжело оперся на заграждение, как будто нуждался в поддержке.
— Кейси, я кое-что понял на днях. — Его голос звучал отрывисто, дыхание было неровным. — Я понял, что ты имела в виду, когда говорила, что сделала все возможное, чтобы наша девочка была счастлива.
Кейси почувствовала, что снова может свободно дышать.
— Мы вынуждены были продать Ройялти, чтобы оплатить долг. — Ее голос звучал глухо. — Но у меня есть еще один долг — перед тобой, Джон. Я задолжала тебе объяснение.
Она ощущала его пристальный взгляд и готовность верить.
— Однажды ты сказал, что любишь меня достаточно сильно, чтобы позволить мне уйти, — начала Кейси. — Я много думала об этом и поняла, что была несправедлива к тебе. Ты не знал, что я беременна, а я была слишком упрямой, чтобы признаться в этом. Я не имела права обвинять тебя в отъезде, ведь ты считал, что поступаешь правильно.
— Все равно я был дураком, когда оставил тебя десять лет назад.
— Это любовь сделала нас глупыми, мы оба были не правы. — Кейси посмотрела на Джона, который неподвижно стоял рядом с ней. — Что касается меня, — продолжила Кейси, — то я любила нашу дочь так сильно, что поставила ее благополучие превыше всего. После того, как я решила, что ты больше не любишь меня, счастье ребенка было единственное, что имело значение.
— Я все знаю, Кейси. — Он поднял голову, и их глаза встретились.
— Тогда я отказала тебе в доверии. — Она чувствовала, что близка к умопомешательству. — Но ты должен верить мне сейчас. — Кейси попыталась найти его взгляд. — Тори — наша дочь, — выпалила она, и ее слова прозвучали для Джона райской музыкой.
— Ты не представляешь, как я рад, что ты сказала мне, — прошептал он.
Облегчение, прозвучавшее в его голосе, заставило ее насторожиться.
— Ты знал?
— Я понял это, когда как-то днем наблюдал за вами обеими.
— И почему ты промолчал?
Джон робко улыбнулся.
— Мне кажется, что если нам суждено снова соединиться, мы должны доверять друг другу.
