Камилла распахнула дверцу холодильника и принялась шарить по полкам голодным взглядом, схватила яблоко и откусила с хрустом.
— Я на реку! — сообщила с набитым ртом и убежала, довольная.
— Чем бы дитя ни тешилось, — прокомментировала Лилька, возвращаясь к очередному тусклому пока ножу, — лишь бы не плакало…
— Хотел засвидетельствовать почтение вашей матушке, — заговорил Лукаш Казимирович, — но она не соизволила откликнуться, можете себе такое представить?
Лилька могла себе представить и не такое, да и Юля, скорее всего, тоже, но эту реплику она прослушала, как и предыдущую. Юля впервые за долгое время испытывала эстетическое удовольствие от созерцания мужчины и отвлекаться не хотела. Она даже забыла затянуться сигаретой, что в последний раз с ней произошло пятнадцать лет назад — во время личного участия в рождении ребенка-Тани, панка и нигилиста.
Но отвлечься пришлось, потому что кухонная дверь содрогнулась от полновесного удара — видимо, ногой — и открылась, пропуская неизвестную личность. Пол личность имела явно мужеский, на что прямо указывал голубой берет десантника, майка камуфляжной расцветки и солдатские берцы до середины мускулистых голубоватых икр. Личность немного запнулась о порожек и слегка упала — прямо к Лилькиным ногам в кокетливых тапках с помпонами.
— Оп-па! — весело сказала личность, облокотившись спиною на толстые ножки стула. — Во-первых, здравствуйте!
— Здрасссьте, — робко ответила Лилька, приставными шажками отодвигаясь подальше. Голубой берет вставать вроде бы не собирался. Юля вспомнила про сигарету в руке и затянулась жадно, отметив небольшой процент седины в волосах Лукаша Казимировича и возлюбив его еще больше.
Лукаш же Казимирович мощным рывком установил личность в более традиционную для знакомства позицию. Оглядел несколько опешивших молчащих дам и взял ситуацию в свои почти графские руки:
— Очень, конечно, не хочется портить нежное утро таким грубым вопросом, но вы, в общем-то, кто такой будете, уважаемый?
Уважаемый почесал ярко-рыжую щетину на квадратном подбородке, поправил берет на затылке, подвигал мощным ботинком, как бы выполняя несложное балетное па, и уверенно представился:
— Юраня буду, мля!
Юля хмыкнула, Лилька нахмурилась, а Лукаш Казимирович невозмутимо уточнил:
— А по отчеству?
— По отчеству? — переспросил Юраня, подвигал мощным ботинком еще и неуверенно добавил: — Ну, Алексеевич.
— Юрий Алексеевич, значит, — резюмировала хмурая Лилька, — как Гагарин.
