— Опять сначала. — Он хлопнул рукой по рулю. — Мы никогда не договоримся. Может, ты хочешь жить в зарослях вместе с ним?
Она вдруг засмеялась.
— Прости, Кен. А сколько времени он здесь живет? Кажется, это вполне безобидный вопрос.
— Он бродит тут лет десять. Я помню его, еще когда ходил в школу. Он сумасшедший.
— Все, кто с нами несогласны, сумасшедшие, — сказала она.
— Так или иначе, на этот раз мы от него избавимся. Мы установили дежурство около тракторов и следим за шалашом — мы нашли его шалаш.
— Шалаш?
— Шалаш из сучьев. — Он говорил с явной неохотой. — Очень ловко сделан. Вполне годится для жилья. Мы застали его врасплох, он бросил съестное и приемник.
— Это совсем на него не похоже — приемник.
— Приемник не работает. Может, он и раньше не работал. А может, просто батарейки сели. Это мы узнаем. Но у него, наверное, много таких шалашей в зарослях. Хорошо, если он вернется в этот.
Машина свернула в ворота и выехала на проселок, который шел вдоль изгороди. Он погасил фары и сбавил ход.
— Иначе услышит. Свет тем более заметит.
Внезапно они оказались рядом с темными, густыми зарослями, и она увидела силуэты тракторов — большие, зловещие, причудливо сплетенные тени. К машине подошли двое. Один начал что-то говорить, но увидел ее и запнулся.
— Он приходил, Кен. Взял еду. Мы проглядели его.
У них за плечами торчали ружья, и она вдруг рассмеялась. Они смотрели на нее с удивлением, но пока еще без вражды.
— Это... это так смешно, — с трудом проговорила она.
— Ничего смешного, — сказал Кен. Она понимала, что рассердила их.
— Он от нас не уйдет, — сказал один — Дон Мэкки, как она разглядела. — На этот раз он от нас не уйдет.
Мужчины напоминали ей школьных мальчишек во время перерыва на ленч, когда они возятся на площадке для игр и вдруг затевают спор, который не могут тут же разрешить кулаками. Даже голоса звучат похоже, подумала она. Может быть, все это не так серьезно. Но когда те двое взяли из рук Кена ящик и отошли от машины, она снова увидела ружья у них за плечами и испугалась сравнения, которое пришло ей в голову.
— Долго они будут чинить трактор? — спросила она.
— До конца недели.
Кен не скрывал раздражения.
Она понимала, что унизила его в глазах друзей. Когда машина тронулась, она придвинулась к нему, и он на секунду задержал взгляд на ее маленьком сосредоточенном лице, смутно белевшем в сумраке машины.
— Мы прочешем этот кусок зарослей на той неделе. Надеюсь, он попадет между тракторами, когда они потащат цепь, и делу конец.
