— Не растолковал?
— Или не указали пальцем.
— Я и впрямь напоминаю того ребенка, Джон. Я же не могу ткнуть пальцем во что-то конкретное. Я могу лишь ткнуть куда попало, а потом отправить вас — я говорю «вас» условно, для простоты, — отправить вас выяснить, куда же именно я ткнул. Выяснить и потом сообщить мне.
— Да, я вас понял. Вы хотите направлять меня в те места, которые вы знавали в разные периоды жизни? В любимые с детства уголки и тому подобное?
— Ну да, возможно. Вообще говоря, совершенно верно.
— Но?
— Что «но»?
— Вы так это произнесли, будто собирались что-то добавить.
— Верно, собирался. Вам необходимо понять одну вещь, Джон. Мне совершенно неинтересно писать стандартную автобиографию. Не сомневаюсь, этот жанр вам хорошо знаком. «Родился я…» — и пошло-поехало. В идеале моя книга представляется мне подведением итогов, summa summarum[2] всех моих размышлений, идей, увлечений различными материями. Она должна стать, если угодно, автобиографией моей души, моей духовной жизни. Как минимум в той же мере, что и моей физической жизни. Терпеть не могу автобиографий, которые предлагают читателю лишь, если так можно выразиться, протокол земного существования. Протокол и не более, понимаете? Вроде того, который ведут на заседании какого-нибудь совета.
— Да-да, я понял.
— Ох, простите, Джон. Я так привык, что меня не понимают.
— Ничего, ничего. Но позвольте спросить, заготовлено ли у вас для нее название?
— Только рабочее, предварительное: «Правда и последствия».
— О, это удачно, мне нравится. Очень, очень нравится.
— Вот как? Я-то сам в нем еще не уверен.
— Да? Почему же?
— Несколько претенциозно, на мой взгляд.
— Я бы не сказал. Вовсе даже не претенциозно. По-моему, вам стоит его сохранить.
— Какое-то время я даже подумывал назвать ее для смеха «Смерть читателя»[3], — полагаю, вы поняли, что именно здесь обыгрывается? — но это заглавие нравилось мне еще меньше. Ладно, посмотрим. Короче, как вам мое предложение, Джон? По душе ли вам перспектива поработать вместе со мной над этой новой книгой?
— Ну, я…
— Не стану делать вид, будто со мной очень легко ладить. Но вы, надо думать, и сами об этом догадались?
Ну-с? Да или нет? Или, может, вам нужно время на размышление?
— Гм, мы ведь, собственно говоря, не обсудили…
— Слушаю вас.
— Ну, денежный вопрос.
— Материальное вознаграждение, так я понимаю? Вы совершенно правы, еще не обсудили. Что ж, Джон, скажу вам прямо, я человек богатый. Не то чтобы, как теперь выражаются, крутой богач, но достаточно состоятельный и могу не волноваться по разным житейским поводам, связанным с деньгами. Этот вопрос мы обсудим подробно, как только вы скажете «да», но если предложить первое, что приходит мне в голову — вернее, в то, что от нее осталось, — я готов… готов платить вам, скажем, три тысячи в месяц. Устраивает вас эта сумма?
