Он лежал совершенно неподвижно, видимо, снова крепко заснул. Я лежал рядом, положив ему свободную руку на плечо, пока его дыхание не стало спокойным. И тогда я отправился назад, чтобы еще немного побыть с Марией.
Воспоминания об отце больше всего донимали Майкла Салливана, когда он был с сыновьями. Сверкающая белизна мясной лавки, холодильник, костомол, который приезжал раз в неделю, чтобы забрать кости, запах ирландского сыра карригалайн.
Салливан услышал голоса детей, и это вернуло его в настоящее — на игровое поле недалеко от его дома в Мэриленде, принадлежавшее когда-то Американскому легиону.
— Да этот малый так подает, как будто плюется! Грош ему цена! Болван несчастный! — кричали сыновья.
Шеймес и Джимми начинали сквернословить, когда семья играла в бейсбол. Вот Майкл-младший никогда не отвлекался. Салливан давно уже разглядел упорный характер в ярко-синих глазах старшего сына — стремление любой ценой победить, пусть эта победа будет даже над собственным отцом.
Вот он развернулся и бросил мяч. Салливан резко выдохнул при ударе битой — и сразу услышал шлепок удара, когда мяч угодил в перчатку сидящего позади него Джимми.
На поле началось ликование. Джимми подбежал к отцу, держа в руке пойманный мяч.
Только Майкл-младший держался холодно и спокойно. Он не стал шумно радоваться вместе с братьями, а позволил себе лишь слегка улыбнуться, затем смерил презрительным взглядом отца, которого ему никогда еще не удавалось выбить в аут.
Он опустил голову, готовясь к новой подаче, — и вдруг замер.
— Что это? — спросил он, глядя на отца.
Салливан опустил глаза и увидел, что по его груди ползет красное пятнышко. Лазерный прицел!
И тут же плашмя упал на землю.
Раритетная бита, которую он по-прежнему сжимал в руке, разлетелась в щепки, прежде чем он коснулся земли. Раздался резкий металлический щелчок — пуля рикошетом отлетела от стальной сетки ограды. В него кто-то стреляет! Люди Маджоне? А кто же еще!
— Ребята! Пригнитесь! Все в укрытие! Бегите!
Им не нужно было повторять дважды. Майкл-младший схватил братишку за руку, и все трое бросились бежать — удирали, словно только что сперли у кого-то бумажник.
Мясник со всех ног бросился в противоположную сторону: хотел отвлечь огонь на себя.
Все, что ему сейчас было нужно, так это пистолет; но тот лежал в машине.
«Хамви»[20] стоял в шестидесяти ярдах от него, и он несся к нему почти по прямой. Грохнул еще один выстрел, и он услышал свист пули возле уха.
