— Не настолько все просто... Послушай, может, тебе лучше пока отдохнуть? Я пойду вниз, а ты оставайся.
Ник поднял ее лицо за подбородок и посмотрел ей прямо в глаза.
— Ты моя жена, — произнес он медленно. — Я не знаю, что было в прошлом, зато хорошо знаю, чего хочу сейчас.
— Секса, — докончила она за него.
Вот так. Наверное, он сам во всем виноват. Зря он постоянно пытался дотронуться до нее, прижать ее к себе. Конечно, он хотел и близости с ней, но, главное, он хотел вернуться к прежней жизни. К той жизни, когда Эмили смеялась вместе с ним, боролась с ним, любила его... доверяла ему. Он хотел всего этого.
— А что плохого в сексе? — спросил он, на мгновение отстраняясь от нее.
— Ничего. Но я уже говорила тебе, что я не совсем в форме из-за ребенка. Дай мне немного прийти в себя.
— Это сколько?.. — прошептал он и наклонился к ней так близко, что почувствовал ее дыхание.
— Я... я пока не знаю.
— Ммм. — Ник заметил, как часто пульсирует жилка у нее на шее. Он расстегнул верхнюю пуговку на ее блузке и увидел, что ее синие глаза загорелись одновременно от желания и протеста. Желание он разбудил в ней. Протест он почувствовал в ней с самого начала.
То, что он проделывал с ней, было несправедливо. Но он и не хотел быть справедливым, он хотел... ее.
Взяв двумя пальцами ткань блузки, он покачал головой.
— Какая тонкая ткань. Ты хотя бы понимаешь, что она просвечивает на солнце?
Эмили судорожно сглотнула. Ей бы рассердиться... Но кровь так стучала в висках, что она почти не могла думать.
— Я... Ник...
Вторая пуговка была уже расстегнута.
— Я все вижу через ткань.
— Я растолстела, — пробормотала Эмили.
Он погладил ее округлившийся живот.
— Ты прекрасна. Оттого что ты носишь моего ребенка, я хочу тебя еще сильнее.
Он расстегнул третью, потом четвертую пуговку.
— А твои груди... — Ник распахнул блузку. — Какие они красивые. Я уже видел их под блузкой.
У нее дрожали колени, и он опустился вместе с ней на кровать. Соски ее затвердели, стали болезненно чувствительными — она даже ощущала, когда его дыхание касалось их. Все происходило как будто во сне... и не с ней. Ей не верилось, что Ник мог пробудить в ней такие чувства.
Но это же Ник... Надо его остановить, пока их дружбе не пришел конец.
— Ник... мы не можем...
— Ты как чудесный сон, — прошептал он, не обращая внимания на протесты Эмили. Крепко обняв ее за шею, он поцеловал ее в губы. И начал умело возбуждать ее, дразнить. Именно его опытность в таких делах беспокоила Эмили больше всего, но сейчас ей было трудно на чем-нибудь сосредоточиться.
