«Если», 1996 № 05 | страница 2



>Из заметок Го Зома по поводу Конвенции и Статута Тримуса.


Командор-контролер Дриннил'иб кое-как пристроился, разместил свою лишь слегка избыточную массу ду'утианских мышц и жира на забронированной для него подстилке в уютной и тесной — по ду'утианским стандартам — аудитории Тримусского университета. Все в один голос утверждали, что его «Мемуары планетного контролера» — труд солидный, хотя и не слишком захватывающий, и первый претендует на премию за лучшее документальное произведение. Дрин, конечно, волновался, но не то чтобы изнемогал от нетерпения…

Обязанности церемониймейстера исполнял человек, Ричард Мун свежеиспеченный юморист с густой гривой светло-русых волос, ставший лауреатом премии за нехудожественное произведение в прошлом году. Дрину вспомнилось, что получил ее Мун за «Летающего кита» — описание гаргантюанских приключений антрополога Доглоша'идна, которого аэростат носил над внешним полюсом Тримуса, заселенным клетианами. Ричард Мун что-то говорил — должно быть, шутил, но внимание Дрина уже переключилось на Мэри.

Подруга, а зачастую и напарница командора, лейтенант-контролер Мэри Пирс игриво подтолкнула Дрина: мол, успокойся, старина. Неужто его волнение так бросается в глаза?

Дрин отстранил Мэри, которая рядом с ним выглядела совсем крохотной. Ну и ладно, зато она способна проникнуть туда, куда ему из-за размеров путь заказан, и на диво сильна для своего роста. «Сказывается наследственность, — отметил про себя Дрин. — Такая сила вполне естественна для существа, рожденного на планете с высокой гравитацией, да еще прошедшего суровую подготовку, предписываемую регламентом контролера».

Прикосновение Мэри успокоило и даже — каким-то противоестественным образом — возбудило. Оба они, любознательные от природы, старавшиеся смотреть на все вокруг непредвзято, вдобавок испытывали взаимную привязанность существ, не раз спасавших друг друга от смерти. За годы, проведенные вместе, у них обнаружилось множество точек соприкосновения, из-за чего консерваторы ду'утиане стали со временем косо поглядывать на Дрина. Однако у того имелось на сей счет собственное мнение, которое он, впрочем, открыто высказывать остерегался.

Дриннил'иб так и не завел ни жен, ни лежбища, за что прослыл в ду'утианском обществе безродным бродягой. В жизни Дрина присутствовало некто или нечто, некий эрзац семейного благополучия, посему в отношениях с соплеменниками особой напряженности все же не возникало. Правда, некоторые самки иногда намекали, что не прочь присоединиться к гарему (которого у командора не было). От спаривания Дрин уклонялся: немногочисленные попытки познакомиться с этой сферой жизни оставили на душе скверный осадок.