Дядя Сережа стал опорой и надеждой семьи. И Тимофей Матвеевич, глядя на сына, как бы воспрял духом, начал помаленьку трудиться в шрапнельной мастерской вместе с Анной Егоровной.
Входил в дом дядя Сережа, и что-то необычайно новое, радостно-тревожное втягивалось как бы за ним вместе со свежим воздухом в открытую дверь.
Но почему за него все так беспокоились? Предчувствовали — скрывает что-то от них. О чем-то догадывались. И предчувствие не обмануло. В шестнадцатом году в ночь на 28 октября на квартире у Матвеевых был произведен обыск. Искали жившего у них в это время земляка Тимофея Матвеевича — Дмитрия Кузьмича Зернова, подручного токаря Путиловской верфи, бывшего одним из активных агитаторов за проведение 27 октября 1916 года забастовки на Путиловском заводе и верфи…
Повзрослев, Юра частенько допытывался о подробностях. Мария Тимофеевна хорошо помнила, как ночью к ним на квартиру неожиданно нагрянули полицейские. Одного жандарма поставили у входных дверей и стали производить обыск. Пересмотрели все книги и тетради на этажерке. Потом подошли к кровати, на которой лежал больной Тимофей Матвеевич. Прощупали подушки, заставили Анну Егоровну вытрясти солому из матраца. Ребятишки спали на полу на старом одеяльце. Полицейские порылись и там. Долго шарили кочергой в печи, лазали на чердак. Ничего не могли найти. Ускользнуло-таки от их взгляда место, где был прибит под печкой кусок железного листа. Под ним-то и находился тайник, в котором дядя Сережа прятал запрещенную литературу. О тайнике знали только Тимофей Матвеевич и Анна Егоровна.
Но вот что больше всего волновало Юру и во что не верилось, когда он всматривался в старую фотокарточку: дядя Сережа и тетя Маша видели Ленина!
После того обыска Сергей Матвеев был уволен с Путиловской верфи с пометкой в документе: «Приему не подлежит». Пытался устроиться на работу в Сестрорецке — не удалось. Теперь он исчезал из дому на неделю и больше. Сергей становился профессиональным революционером. Однажды появился на час — возбужденный, обнял сестренок: «Потерпите, скоро прогоним царя!» Шел февраль семнадцатого, наступил октябрь. Советы взяли власть, но за нее еще надо было сражаться. Сергей ушел на фронт. Добровольно вступила в Путиловско-юрьевский партизанский отряд Мария Матвеева. Санитарке семнадцать лет…
Тут, наверное, было самое интересное, о чем Юра, встречаясь с Марией Тимофеевной, расспрашивал всякий раз. «Всего два дня ушло на подготовку отряда, — вспоминала она. — А затем красногвардейцам выдали оружие, шинели, нам санитарные сумки с медицинскими материалами, и мы отправились к Смольному… Прибыв к месту назначения, увидели много вооруженных людей, которые грелись у пылающих костров.
