Помню, несколько лет назад, пытаясь уладить очередную ссору сына и дочери (антагонизм брата и сестры - явление столь же обыденное, сколь и мало изученное, еще одна неисчерпаемая тема для психологических изысканий), я столкнулся с провокационным вопросом, который бесхитростно задал мне маленький сын: «Скажи, папа, кого ты больше любишь - меня или Лизу?» Тогда мне показалось, что я нашел очень удачный ответ: «А ты, сынок, какую свою руку больше любишь - правую или левую?» Ответ оказался отнюдь не самым удачным, ибо мой левша быстро нашелся: «Честно говоря, левую, ведь я все ей делаю». Пришлось импровизировать дальше: «Ну, а какая рука сильнее болит, если ее поранить?» Судя по возникшему замешательству, морализаторский эффект был наконец достигнут. Но в моей собственной душе этот диалог породил противоречивые чувства, ибо высветил внешне не очевидный факт - при том, что за обоих «душа болит» одинаково, отношение все-таки разное. И впоследствии мне довелось столкнуться со множеством примеров, когда самые разные люди (как с родительской, так и с детской позиции) подтверждали: отношение отца (и матери) к детям не одинаково, более того - похоже, подчиняется определенной закономерности, которая в свою очередь сильно напоминает фрейдистскую конструкцию. Иными словами, вопрос: «Кого ты больше любишь?» -однозначного ответа не имеет, однако и отец, и мать любят сына и дочь по-разному.
В семье, где растут мальчик и девочка, отношение мамы к дочери отличается большей взыскательностью, тогда как отношение отца скорее покровительственное и либеральное. В отношении сына имеет место зеркальная противоположность: отец к нему более требователен, мать - снисходительна. То есть, в терминах Фромма, отец демонстрирует «отцовскую» любовь прежде всего к сыну, к дочери - скорее материнскую, мать - наоборот. Для этого явления, подтверждаемого множеством примеров, у любого психоаналитика уже готово объяснение (см. выше), которое, однако, морально здоровому человеку просто претит. То есть, похоже, явление действительно имеет место. В некоторых случаях - безусловно, патологических - оно, наверное, полностью покрывается фрейдистской трактовкой. В остальных трактовка, вероятно, должна быть иной. И для нее нет никакой нужды привлекать понятия извращенной сексуальности. Достаточно проанализировать эту ситуацию в терминах социальных ролей.
Мать сама была девочкой. Она знает, что значит быть хорошей девочкой (хотя сама едва ли была ею на 100 процентов). Поэтому ее восприятие дочери более окрашено личным пристрастием. В восприятии сына она опирается на абстрактное представление о хорошем мальчике, то есть на представление, лично не прочувствованное, не пережитое. Поэтому ее отношение к сыну в известном смысле более нейтрально (насколько это слово вообще применимо к материнским чувствам). То же касается и отца, только наоборот.
