— Шерифа нет дома, — сказала рабыня.
Джемс оглянулся по сторонам. Полицейский офицер предпочел держаться от двери в отдалении.
— Отвори дверь, саронская роза, — вежливо обратился к рабыне Джемс. — Я пришел от паши и несу шерифу новости.
Рабыня заколебалась.
— Я не смею впустить тебя, — сказала она, но по ее нерешительному тону Джемс понял, что следует проявить больше настойчивости.
— Я принес новость от Гамона, — прошептал он. — Ступай к шерифу и скажи ему об этом.
Глазок снова захлопнулся. Джемс оглянулся. Рядом с ним стоял озабоченный лорд Крейз.
— Лучше будет, если вы отойдете к французскому офицеру, — прошептал Джемс.
— Но если она находится в этом доме, то я настою…
— Если чего-нибудь здесь можно добиться, то я добьюсь, — мрачно проворчал Джемс. — И самое лучшее, что вы можете сделать — это не мешать мне.
Недовольный лорд отошел к французу. Вскоре звякнул засов, ключ повернулся в заржавленном замке, и Джемса впустили во двор.
Немало лет прошло с тех пор, как он был в последний раз на этом дворике. Огляделся по сторонам. На противоположном конце дворика показалась фигура араба, и Джемс стремительно бросился к нему навстречу.
— Сади Гафиз! — сказал Джемс. — Ты должен мне помочь.
— Великий Боже! — простонал Сади. — Я и не знал, что ты в Марокко, Мирлака.
Его и без того бледное лицо, казалось, стало еще бледнее.
— Чем могу быть полезным, капитан Морлек? — осведомился он, перейдя на английский язык. — Я, право, очень рад вашему появлению, но чего ради вы не назвали своего имени?
— Если бы я назвался, то ты не принял бы меня. Где леди Джоан Карстон?
На лице Сади Гафиза выразилось изумление.
— Леди Джоан Карстон? Я даже не знаю этого имени, — ответил араб. — Это дама из английского посольства?
— Где молодая девушка, которую полчаса тому назад заманили сюда? Предупреждаю тебя, Гафиз, я не покину этого дома без нее.
— Клянусь Аллахом, я не знаю, где находится эта дама, — поклялся Сади, — и клянусь Аллахом, я ее не видел. Чего ради ей быть в моем скромном жилище, раз ей место в посольском доме?
— Где леди Джоан Карстон? — настойчиво спрашивал Джемс. — Советую тебе, Сади, ответить, или мне придется через минуту задать этот вопрос мертвецу.
Он выхватил револьвер и навел его на раба. Револьвер блестел на солнце, и Сади зажмурил глаза.
— Это насилие! — взволнованно проговорил он, снова переходя на арабский язык. — Я пожалуюсь в консульский суд…
Джемс оттолкнул его в сторону и прошел на террасу. Слева виднелась дверь — по-видимому, она вела в курильную, потому что оттуда доносились ароматы табака и гашиша.
