Восьмиугольная комната была отделана красной кожей и увешана большими зеркалами в вычурных рамах. На цепочке с потолка свисал тяжелый подсвечник, и пламя свечей, многократно отраженное в зеркалах, трепетало в стеклянных колбочках, которые защищали потолок от копоти. Сильвия поднесла палец к губам в знак молчания и, сделав едва заметное движение, плавно опустила потайной рычаг. В результате, как догадался Грегуар, сработал некий скрытый механизм и зеркала на глазах стали прозрачными – видимо, за счет того, что на свечи упала тяжелая материя и потушила их.
И тогда…
За каждым из восьми стекол, еще минуту назад казавшихся зеркалом, было по комнате, в которой происходила некая сцена, – к удовольствию зрителей, смотревших ее, и к не меньшему удовольствию тех, кто сейчас находился за этими фальшивыми зеркалами.
В первой комнате, куда Сильвия подвела Грегуара, он увидел проститутку, которая стояла на коленях на кровати и, придерживая зеркало рукой, причесывалась. Она улыбалась, весело подмигивая, как будто знала, что за ней подсматривают. Затем появился обнаженный мужчина с волосатым животом и бледно-фиолетовым пенисом. Он набросился на проститутку, грубо повалил ее и стал приниматься к ней своим пахом, смеясь от удовольствия и чуть ли не рыча.
Сильвия сильнее сжала руку Грегуара, чтобы привлечь его внимание к другой сцене, и они перешли к следующему зеркалу. Перед ними была темная, очень мрачная комната, в центре которой стоял мужчина в коротких кожаных штанах и красном жилете, расстегнутом на хлипкой груди, а рядом с ним пожилая женщина. Одной рукой он держался за ее обвислую грудь, а другой поглаживал тучный, свисающий морщинистыми складками живот. Его лицо было наполовину скрыто маской из волчьей шкуры, из-под которой выглядывал густо напудренный подбородок с серой козлиной бородкой. Женщина, тряся своей огненно-рыжей копной волос, стегала мужчину плеткой.
Затем Грегуар увидел еще одну комнату. Две девушки в сапогах на высоких каблуках и прозрачном нижнем белье надевали ошейник и кожаную перевязь на обнаженного мужчину. Его тонкий пенис был вытянут с помощью длинного специального чехла, на противоположном конце которого было вшито кольцо, вставленное в проткнутую носовую перегородку мужчины. Он что-то бормотал, выпучив глаза, и все, что можно было понять, это слова «свинья» и «круг», которые время от времени вырывались из его рта. Вероятно, он не отдавал себе отчета в том, что говорил и делал. Грегуар узнал в этом ужасном человеке с искаженным от сладострастия лицом театрального драматурга Максима де Форе.
