Он с трудом подыскивал слова в этом чужом для него языке.
– Много сил… плохих сил.
Когда он повернулся к шевалье, тот уже спал, даже не сняв одежды.
Среди ночи вновь разразилась гроза.
По низовьям прокатились ленивые раскаты грома; яркий белый свет молнии залил комнату, и Грегуар, лежавший на кровати, громко вскрикнул, а затем, резко подскочив, проснулся. Оглядевшись, он увидел, что другая кровать была пуста. В камине чуть заметно тлели угли.
Струи дождя яростно стучали по подоконнику, а окно было широко распахнуто.
К утру дождь прекратился. Со склонов гор дул сильный северный ветер, который упрямо гнал грязные хлопья облаков, пригибал к земле сухие стебли травы, играл с верхушками деревьев и все время менял направление, словно сомневался, в какую сторону ему податься. Между землей и хмурым небом повисли густые клочья тумана, расстилавшиеся вдоль глубоких молчаливых расщелин. Наступал новый день. После дождя повсюду блестели бархатно-коричневые лужи, заполнившие каждую впадинку на каменных выступах и на земле. Их гладкая поверхность дрожала даже от легкого дуновения ветра, а камни, не успев высохнуть, казались озябшими от сырости и холода.
Услышав лай, внезапно раздавшийся в густом тумане, Суазетт вздрогнула. Она остановилась и, прислушавшись, пробормотала себе под нос:
– Так, вряд ли мне нужно сюда…
Ускорив шаг, она снова пустилась в путь.
Это была сильная молодая женщина, широкая в бедрах и плечах. Ее большая грудь была туго перевязана шалью. Суазетт предсказывали, что она произведет на свет крепких и красивых детей, а Жако Арижаку, сыну Римеиза, говорили, что теперь ему есть чем заняться. Кроме того, многие односельчане шутили, что отныне молодому хозяину придется помалкивать, потому что такую, как его жена, мало кто сумеет переговорить. Суазетт и Жако поженились незадолго до Нового года.
Суазетт крикнула:
– Я здесь! Я уже иду!
Поправляя на ходу платок, она заторопилась. Красные ступни ее ног ерзали в башмаках, громко стучавших по каменистой земле. Юбка и плащ шуршали по ногам при каждом шаге. Со стороны зарослей неподвижного кустарника все еще доносился собачий лай.
Вскоре деревня скрылась из виду, утонув в рваном тумане, который сползал по склону. Суазетт точно знала, где находится собака, обнаружившая пропавшего ягненка. Но она никак не могла понять, почему и как ягненок там оказался. Она подумала, что, наверное, он только вчера был отлучен от своей матери, но из-за грозы ни собака, ни она, ни тем более Жако, который не уходил из овчарни, не заметили пропажи малыша. Собака начала волноваться вскоре после ухода Жако, уже на рассвете, когда окна запотели от холода.
