Кому достается госсобственность
– Недра нашей страны буквально переполнены сырьем. Причем не только углеводородами – всей таблицей Менделеева. Но по ряду параметров россияне остаются нищими в богатейшей стране. Кто виноват и что делать?
– Есть две России – все общество и отдельно от него – институты власти. Это узкий круг лиц, в котором принимают все жизненно важные решения. Причем не в пользу простых людей. Наверное, у представителей этого круга не хватает политического видения перспектив развития. А скорее – компетентности.
Сейчас грядет новая волна приватизации. Причем по испорченной модели 90-х годов. На торги выставят успешные, приносящие прибыль предприятия и сектора промышленности. То есть власть отказывается от прибыли, которую они приносят, и отдает ее приближенным лицам. Этот бизнес мог бы работать на всю Россию, но будет служить узкой группе лиц, которых допустят до аукционов. Прибыль уйдет в офшоры, в западные банки. И главное – не будет работать на развитие страны.
Надо, наоборот, проводить реприватизацию отданных за бесценок стратегических отраслей промышленности, нефте- и газодобычи, металлопроизводства, авиастроения. Но аналитики из правительственных или околоправительственных структур пугают, что реприватизация может привести к социальному взрыву и к гражданской войне.
– То есть восстановление социальной справедливости может привести к революции?
– Так считает, например, министр финансов Алексей Кудрин. Или промедведевский институт ИНСОР под руководством Игоря Юргенса, который консультирует и защищает интересы олигархического бизнеса. Иначе трудно объяснить список новых кусков государственной собственности, которые выставляются на продажу. «Аэрофлот» или «Почта России» приносят прибыль, и их продают. А между тем та же «Почта» – монополист, который связывает огромную страну в одно целое.
О чем мечтает министр Набиуллина
– Как нам окончательно не превратиться в мировую сырьевую колонию или великую энергетическую державу, как любит говорить наш премьер-министр? Хотя суть одинакова.
– Выкачка природных ресурсов уже привела к тому, что мы становимся сырьевым придатком для инновационного, постиндустриального развития Западной Европы и некоторых стран Азии. Как можно из этого состояния выйти? Только создав треугольник: ресурсы (они есть), сильная промышленность и военная мощь, которая нужна для защиты отечественных ресурсов и промышленности.
Власть, тот же премьер Путин, постоянно говорит, что необходимо продавать не сырье, а переработанную продукцию с высокой добавленной стоимостью. Но разговоры остаются разговорами уже 20 лет. Возможно, что-то меняется. Оптимистичные цифры записаны в стратегии развития «Инновационная Россия – 2020», опубликованной Минэконом-развития 31 декабря 2010 года. Например, в настоящий момент высокотехнологичная продукция занимает 8,5% ВВП, а должна за девять лет возрасти до 40–50%. Внутренние затраты на развитие инноваций от 1% ВВП вырастут до 2,3%. Планов громадье. Главное, чтобы не получилось так, как у нас всегда получается. Поговорили – и забыли.
