— Так-так, — процедила она саркастически. — Никак уже день посещений?
— Привет, Аорнида, — улыбнулась я. — Помнишь меня?
— Очень смешно. Чего тебе надо, Нонетот?
Я предложила ей маленькую косметичку с содержимым, подхваченную с полки по дороге. Она не взяла.
— Информацию.
— Что я с этого поимею?
— Я могу дать тебе еще десять минут. Это не много, но уже кое-что.
Аорнида посмотрела на меня, потом огляделась. Она знала, что снаружи сферы за нами наблюдают, но сколько и кто? Она умела стирать мысли, но не читать их. Обладай она таким даром, сразу почувствовала бы, как я ее ненавижу. Хотя, скорее всего, она и так была в курсе.
— Следующий, пожалуйста! — сказала кассирша, и Аорнида положила на ленту два платья и пару туфель.
— Как семейство, Четверг? Лондэн, Пятница и девочки?
— Информацию, Аорнида.
Сестрица Ахерона глубоко вздохнула, когда петля скакнула в начало ее восьми минут и она снова оказалась в конце очереди. Она стиснула кулаки, так что костяшки побелели.
Семь лет без передышки. Хуже петли могла быть только петля, в которой человек переживал болезненную травму типа сломанной ноги. Но даже самые жестокие судьи не находили в себе сил вынести подобный приговор. Аорнида успокоилась, взглянула на меня и сказала:
— Дай мне двадцать минут, и я скажу тебе то, что ты хочешь узнать.
— Я хочу узнать о Феликсе-восемь.
— Давненько я не слышала этого имени, — ровным тоном отозвалась Аорнида. — Чем тебя заинтересовала эта пустая оболочка?
— Вчера он ошивался возле моего дома с заряженным стволом, — сообщила я ей, — и у меня такое ощущение, что он хотел причинить мне вред.
Аорнида слегка разволновалась.
— Ты его видела?
— Собственными глазами.
— Тогда не понимаю. После безвременной кончины Ахерона Феликс-восемь выглядел совершенно потерянным. Он приходил в дом и скулил, словно брошенная собака.
— Так что случилось?
— Коцит его закопал.
— Полагаю, ты не в смысле «унизил».
— Ты правильно полагаешь.
— Когда это было?
— В восемьдесят шестом году.
— Ты присутствовала при убийстве? Видела тело?
Задавая вопросы, я внимательно смотрела на нее, стараясь определить, правду ли она говорит.
— Нет. Он только сказал, что закопал. Ты могла бы спросить его сама, но ты же убила его.
— Он был злой. Он сам навлек это на себя.
— Я не всерьез, — отозвалась Аорнида. — Так выглядит юмор семьи Аид.
— Толку мне от этого не много, — проворчала я.
— Меня это не касается, — ответила Аорнида. — Ты хотела сведений, и я тебе их дала.
