— Мы можем его оттуда забрать?
— Оно уже встроилось. Я собираюсь заставить Черчилля взять вину на себя, тогда пианино не причинит особого вреда. Но это твой промах, Четверг, и мне ничего не остается, кроме как отстранить тебя от беллетрицейских обязанностей до служебного расследования.
— Давайте сохранять чувство перспективы по этому поводу, Брэдшоу. Я знаю, что я за это в ответе, но я не виновата. Кроме того, вы же велели мне сделать это, а я сказала, что не смогу.
— Стало быть, это моя вина?
— Отчасти.
Брэдшоу хмыкнул и яростно взъерошил усы.
— Я приму это к сведению… но ты все равно отстранена.
Я ткнула большим пальцем в сторону Четверг-1–4.
— А как насчет нее?
— Она твой стажер, Четверг. Тебе с ней и разбираться.
Он тяжко вздохнул, покачал головой, смягчился на мгновение, попросив беречь себя, и отчалил. Я велела Четверг-5 ждать меня наверху, в Совете жанров, и поманила Четверг-1–4 в коридор.
— Ну и чем, черт подери, ты тут занималась?
— Ой, да ладно, — отмахнулась она, — не будь такой упертой. Непохоже, чтобы это причинило сколь-нибудь продолжительный вред. Ну уронила я пианино в «Эмму» — ни на кого же не попала.
С мгновение я таращилась на нее. Даже с учетом безграничной гордыни Четверг-1–4 это все равно звучало бредом.
— Ты ж не дура. Ты знала, что за такое вылетишь раз и навсегда, так зачем было это делать?
Она уставилась на меня с холодной ненавистью в глазах.
— Ты все равно собиралась меня гнать. У меня не было даже призрачного шанса пройти.
— Шанс был мизерный, — признала я, — но он был.
— Не согласна. Ты ненавидишь меня. Всегда ненавидела, с момента первого издания. Мы могли бы подружиться, но ты меня ни разу даже не навестила. Ни разу за все четыре книги. Ни открытки, ни сноски — ничего. Я тебе ближе, чем семья, Четверг, а ты обращалась со мной как с дерьмом.
И тогда до меня дошло.
— Так ты засунула пианино в «Эмму», просто чтобы насолить мне?
— После всего, что ты мне сделала, ты заслуживаешь самого худшего. Ты была настроена против меня с момента моего появления в беллетриции. Все были.
Я с горечью покачала головой. Ее пожирала ненависть. Но вместо того чтобы попытаться ее обуздать, она проецировала ее на окружающих. Я вздохнула.
— Ты сделала это из мести за почувствованное когда-то пренебрежение?
— Это была не месть, — тихо ответила Четверг-1–4.— Ты узнаешь месть, когда увидишь ее.
— Давай сюда свой жетон.
Она выудила его из кармана и швырнула на пол, вместо того чтобы передать из рук в руки.
