— Это возможно.
— Мам, а честно?
— Нет.
— Варианты стремительно иссякают. Моя старшая ипостась, генеральный директор, до сих пор отсутствует на своем конце времени, поэтому я переговорил с Темпором и он предлагает испробовать… замещение.
— Что ты имеешь в виду?
— Твоего Пятницу уберут, а его место займу я.
— Расшифруй «уберут».
Пятница поскреб в затылке.
— Мы прокрутили несколько моделей временного потока, и результат обнадеживает. Я в точности соответствую ему по возрасту, и я такой, каким он стал бы, не пойди по пути безделья. Если тебе не нравится термин «замещение», представь это как исправление небольшого огреха в Стандартной Исторической Линии.
— Давай-ка начистоту, — сказала я. — Ты хочешь убить моего сына и заменить его собой? Я познакомилась с тобой всего десять минут назад!
— Я и есть твой сын, мам. Все воспоминания, хорошие и плохие, — такая же часть меня, как и того Пятницы, который сейчас дома. Хочешь, докажу? Кто еще знает про Книгомирье? Одна из твоих лучших друзей — Мелани Брэдшоу, и она горилла. Это правда, что она позволяла мне лазить по всей мебели и качаться на люстре. Я умею говорить на Courier Bold и Lorem Ipsum и даже могу очистить банан пальцами ног — хочешь, покажу?
— Нет, и признаю, что ты мой сын. Но ты не можешь убить другого Пятницу — он не сделал ничего плохого. Я тебе не позволю.
— Мам! Какого Пятницу ты предпочла бы иметь? Безответственного ленивого болвана или меня?
— Ты не понимаешь, что значит быть матерью, Пятница. Ответ — нет. Я выберу Пятницу, который есть.
— Я предполагал, что ты так скажешь, — произнес он жестче. — Я доложу мистеру Искривленсу, но если почувствуется, что выбора нет, мы можем решить действовать все равно — с твоего разрешения или без оного.
— Думаю, мы сказали достаточно, — перебила я, сдерживая гнев. — Сделай для меня одно: сколько у меня, по-твоему, времени до того, как начнутся действия?
Он пожал плечами.
— Сорок восемь часов.
— Обещаешь?
— Обещаю, — сказал Пятница. — Кстати, ты рассказала папе про беллетрицию? Ты говорила, что собираешься.
— Я расскажу… скоро. Обещаю. До свидания, дорогой.
Я еще раз его поцеловала и пошла прочь, внутренне кипя от ярости. Биться с Хроностражей — все равно что сражаться с муниципалитетом. Победить невозможно. С какой стороны ни глянь, дни Пятницы были сочтены. Но в то же время не были: Пятница, с которым я только что разговаривала, был именно таким, какого мне полагалось иметь, и тем самым, которого я встретила в будущем, тем, кто позаботился избежать устранения Лондэна, и тем, кто состряпал темпоральный шторм в Средневековье для прикрытия нелегальных времяхинаций святого Звлкикса. Я потерла лоб. С путешествиями во времени всегда так: они полны ниспровергающих любые объяснения невозможных парадоксов и превращают мозги физиков-теоретиков в отчетливое подобие гуакамоле.
